Вторжение в частную жизнь. Андрей Кивинов

вы, молодой человек?

      – Послушайте, вы можете объяснить, в чем дело? В конце концов, это нарушение прав.

      – Чего, чего? – Евгений удивленно поднял брови. – Товарищ, вы, наверное, что-то недопоняли. Каких таких прав?

      – Вы врываетесь, ничего толком не объясните, грубите, я…

      – Куракин убит, – резко оборвал я пламенную речь борца за права человека.

      – А-а-а…

      – Два часа назад он найден в своей машине с пулевым отверстием в голове.

      В комнате на минуту воцарилось неловкое молчание.

      – Господи…

      Как вы догадались, это реплика полного бухгалтера.

      Я решил воспользоваться паузой и осмотреть соседнюю комнату, оставив Евгения одного против двоих. Я думаю, справится. Все-таки Главк.

      Вторая дверь тоже была открыта, и за ней тоже оказалась просторная комната. Вероятно, это был кабинет Куракина. В нем стояло всего два стола, но они впечатляли импортным шиком. Также меня впечатляло сидящее за одним из столов перед голубым монитором компьютера симпатичное создание лет двадцати двух. Ес-т-с-с-но, женского пола. Я принадлежу к «большинствам». Чем-то она напоминала рекламную девочку, предлагавшую «хороший краснодарский» какому-то обмороженному дядечке. Не помню, что там рекламировали – то ли чай, то ли девочку.

      Я же на рекламного киногероя был не похож, поэтому, на всякий случай, представился:

      – Детектив третьего «а» класса Ларин. Не верите? Смотрите мандат.

      Девушка удивленно взглянула на мою новенькую, еще не потрепанную «ксиву», а потом радостно подняла глаза.

      – Ларин? Вы по поводу машины? Она нашлась?

      Очень, очень обидно. Я надеялся, что она назвала мою фамилию не в связи с машиной, а по причине моей сверхпопулярности.

      – Нашлась… Ваш директор убит. В своей машине.

      – Ка-а-ак? – выдохнула девочка.

      – Та-а-ак, – выдохнул я.

      – И где?

      – Возле дома. Надеюсь, вода в графине свежая, а вы секретарь?

      – Да.

      – А зовут меня?…

      – Аня.

      – Вы в состоянии общаться, Анна?

      – Постараюсь. Вообще, все так неожиданно… Вы уверены, что это он? Может, в машине кто-то другой?

      – Увы, как ни печально. Если только У него нет двойника или брата-близнеца.

      – Ужас…

      Она вытащила из стола пачку зеленого «Мальборо» и щелкнула изящной зажигалкой.

      Я не торопил. Во-первых, общество такой симпатяжки облагораживает и рождает самые высокие чувства, а во-вторых, девушке надо сосредоточиться. Все-таки я ей не анекдот рассказал.

      Анна оттаивала где-то минуты три, потом, затушив окурок, сосредоточенно взглянула на меня, отчего мой пульс увеличился на десять ударов в минуту. По привычке я начал с главного:

      – Надеюсь, Анна, вы знаете, кто убил Виктора Михайловича?

      По выражению на ее рекламном личике я понял, что на этот раз погорячился.

      – Ясно. Не знаете. Хорошо, тогда как секретарь и, стало быть, в силу этого обстоятельства человек наиболее просвещенный, поведайте мне все, что сочтете нужным.