Московский Малый театр. Влас Дорошевич

осковский Малый театр – два сплоченных, неразрывно связанных между собою звена.

      И москвичу особенно хочется лишний раз поговорить об этом, когда-то образцовом, исполненным богатого творчества и жизни, сейчас умирающем и заброшенном доме искусства.

      Слава Малого театра – старая и заслуженная слава. Молитвенно склоняется мысль перед дорогими именами уже отошедших, но всегда незабвенных Садовского, Самарина, Акимовой, перед живой и любимой Гликерией Николаевной Федотовой. Облик Ермоловой, артистки величайшего душевного экстаза, артистки подвижницы, неумолимой и чистой жрицы искусства и сейчас еще, больше чем когда-либо, зажигает душу неугасимым огнем вдохновения. Медведева, Никулина, Садовская, Ленский, Макшеев, Рыбаков, Правдин… Встает в памяти Островский – сам создание и сам один из творцов этой славы.

      Сильная творческая мысль, самостоятельная и глубокая, бурным потоком неслась с образцовых подмостков, через зрительный зал, по Москве – в молодой Петербург, в глухую провинцию, и от животворных ключей его питалась Россия.

      Решающее слово в театральном мире принадлежало Малому театру, он создавал и воспитывал таланты, и его артисты были действительно лучшими и истинными сынами искусства – а писатели, к которыми он обращался, действительно истинными художниками слова.

      Так было.

      Но сломался какой-то винт в гигантской машине. Затормозился ход, стали останавливаться некоторые колесики, приводившие механизм в движение, сначала менее значительные, потом все более и более крупные и… произошла досадная остановка, остановка, длящаяся и по сейчас, со всеми мучительными аксессуарами – толчеей на месте, толчками назад…

      Почему? Кто воздвиг на безграничном пути роковую станцию? В чем причина ее возникновения?

      Резко ли изменилось за последнее время направление искусства, жизнь ли чересчур быстро шагнула вперед, стала сложнее, капризнее, разнообразнее – или просто, удовлетворенные и самодовлеющие, остановились в своем олимпийском величии недавние боги, решив, что дальше идти в деле творчества – некуда?

      Может быть и то, и другое, и третье вместе. Только побледнело роскошное полотно, потускнели яркие краски на выцветшем фоне – местами стерлись, местами слезли. Несколько раз плохие реставраторы старались поправить картину, но от их неумелой работы не лучше, а все хуже она становилась.

      И невольно возникает вопрос – искусство ли то, чем занят за последнее время Малый театр?

      Вопрос, на который с грустью приходится ответить: нет.

      Нет ничего общего между искусством и теми нудными и шаблонными зрелищами, которые нам показывают в театре. В большинстве случаев пьесы ставятся с целью дать применение той или другой выдающейся артистической силе и с участием ее – проходят свободно. Идешь с заранее определенной целью смотреть Марью Николаевну, или Елену Константиновну, которые и тешат себя и знакомую публику, и на их игре отводишь душу. Но Марья Николаевна и Елена Константиновна одиноки, и когда публике преподносятся пьесы – с молодым, вернее вечно молодым, но на самом деле, совершенно состарившимся и высохшим в театре ансамблем – пьесы вроде «Коринфского чуда» [3], «Kampf über den Mann» [4], или «Марии Стюарт» со всеми этими Левшиными[5], Найденовыми, Турчаниновыми и Садовскими 2-ми, так-таки и не перешагнувшими заветного рубикона заслуженности[6], или когда заслуженная артистка заменяется незаслуженной дублершей, – столичный зритель чувствует себя жутко, точно попав на слабый и провинциальный спектакль.

      За последние пятнадцать-двадцать лет Малый театр не создал ни одного артиста, не выдвинул ни одного драматурга. И в то время, когда делами заведовали административные органы, и позднее, когда состав репертуара перешел к репертуарному совету. Совет этот состоял из старых артистов и каждый из них продвигал ту пьесу, первая роль в которой ему подходила, обращая также внимание и на то, чтобы остальные роли подходили кому-нибудь из значительных артистических сил театра. Художественную ценность пьесы совершенно игнорировали, предполагалось, что как бы плоха не была пьеса – таланты артистов вывезут. Исходя из того же принципа пренебрегали и декоративной, и обстановочной стороной пьесы; вместо зеркал вешали на стенах доски, оклеенные глянцовитой бумагой, куском жести заменяли луну, а на разговоры о музыке и пении птиц, или о звуке подъезжающего экипажа – отвечали гробовым молчанием. Около образцовой сцены, на смену блестящим драматургам времени Островского и Писемского, терлись прислуживающие артистам, пишущие для них заказные роли Крыловы, Невежины, Александровы, позднее Рыжов[7], Персиянинова[8] и многие другие – имя же им легион. Целую плеяду мелких паразитов искусства вскормил своим богатым телом Малый театр, паразитов, которые, размножившись и выросши, высосали его кровь и грозят превратить его в труп.

      Между тем старых и заслуженных артистов становилось все меньше и меньше. Новые же, пущенные им на смену, уже не обладали искусством вывозить любую пьесу. Слабые пьесы стали проваливаться,

3

«Коринфское чудо» (1906) – трагедия русского драматурга, писателя, публициста А.И. Косоротова (1868—1912). Была поставлена в Малом театре в 1907 г.

4

«Kampf über den Mann», «Der Kampf um den Mann», «В борьбе за мужчину» – пьеса немецкой писательницы Клары Фибих (1860—1952), была поставлена в Малом театре в 1908 г.

5

Левшина Анастасия Александровна (1870—1958) – русская актриса, режиссёр, в 1904—1922 гг. играла в Малом театре. Найденова Елизавета Ивановна (1876—1951) – русская актриса, с 1907 г. выступала в Малом театре. Турчанинова Евдокия Дмитриевна (1870—1963) – русская актриса, с 1891 г. играла в Малом театре. Садовская 2-я, Елизавета Михайловна (1872—1934) – русская актриса, с 1894 г. играла в Малом театре.

6

Официально, впрочем и Лешковская заслуженной артисткой не числится. – Примечание В.М. Дорошевича.

7

Рыжов Иван Андреевич (1866—1932) – русский актер, в 1892 г. играл на сцене Малого театра.

8

Персиянинова (настоящая фамилия Рябова) Н.Л. – русская писательница, драматург.