Вавилонская башня. Мария Семёнова

голос невидимого комментатора, а на панели между тем возникали знакомые всё лица: братья во Христе Хулио и Родригес-младший в форме майоров американской морской пехоты, затем братец Чарли с братаном Бенджамином, прикинутые как лейтенанты-командоры. Что примерно соответствовало нашим капитанам третьего ранга.

      Вот это да, вот это ну и ну!.. Затем на панели высветилась властная, сразу видно – с яйцами, баба а-ля Маргарет Тэтчер, про которую комментатор сказал, что она и есть глава американской делегации доктор Сара Розенблюм. Потом продемонстрировали её заместителя по научной части профессора Питера О’Нила, скучного и невыразительного типа в очках. Показали пару бакалавров, тройку ассистентов, представителя Белого дома… и генеральский кабинет начал вновь наливаться светом. Передача «Очевидное – невероятное» закончилось, началась постановка боевой задачи. Эта самая задача была строгой, конкретной и разночтений не допускала. Американских гостей надлежало встретить чинно, с тонким тактом и русской широтой, сиречь радушно, хлебосольно и в духе времени, то бишь не забывая о Перестройке, гласности и тотальной демократизации («Господи…» – подумал Скудин). Чтобы сразу почувствовали национальный колорит, загадочность души и ни в коем случае не забыли про обещанные кредиты. Так наказала Москва.

      – Вам всё ясно, товарищи? Вопросы? – Засопев, девятизвёздочный глянул на чекиста в белых тапках, тот покосился на Кольцова, Кольцов тут же повернулся к Скудину, и Иван, оказавшись крайним, поднялся.

      – Так точно, товарищ генерал. Вопросов нет.

      Пока представляли забугорную делегацию, он подсознательно ждал, что вот-вот появится приснопамятная мисс Айрин, то бишь Ромуальда фон Трауберг. Не появилась. Американцы были не совсем уж беспросветные дураки.

      – Ну вот и ладно, идите уточнять детали. – Девятизвёздочный повеселел и милостивым кивком отпустил подчинённых. – Отечество в моём лице надеется на вас.

      Выпроводив коллег, Владимир Зенонович с грохотом отпер сейф, вытащил папку с грифом «Совершенно секретно» и, погрузившись в анатомическое кресло, занялся чтением. В любимом Отечестве было неблагополучно. Разруха, воровство, казнокрадство и бардак. Словом, как всегда. Право слово, следовало бы забеспокоиться, если бы что-то переменилось.

      «Чёрт знает что и с боку бантик…» Генерал дочитал, нахмурился, потёр массивный угловатый череп и, надумав отвлечься, позвонил домой.

      – Аллё? Сын?.. Ты? Так рано?

      – У нас было всего две пары, отец, – ответил Эдик, и в трубке было слышно, как он стучит пальцами по клавишам ноутбука. – Преподаватель по молекулярной физике заболел. Мы всей группой собрали ему передачу и решили проработать материал на дому. В ударном и индивидуальном порядке.

      Владимир Зенонович почувствовал, как помимо воли расплывается в блаженной улыбке.

      Господи, что за метаморфоза приключилась с наркоманом, обалдуем и дармоедом, коим было ещё совсем недавно генералово чадо, сущее горе отца! Оно, в смысле чадо, по-прежнему было