Люби меня меньше. Светлана Слижен

попробовала, не зашло. У меня что, учебный центр, что ли? Пусть себе ищет первоклассницу, которую такой примитивизм устроит.

      – Вот точно! Я тоже с ним больше месяца не продержалась. Фигня фигней. Разговоров много – выхлоп так себе, – подтвердила гладкопричесанная.

      – Девочки, а что вы хотели? Массажисты все такие, возбудить как следует могут, а дистанцию до конца пробежать на должном уровне силенок не хватает.

      – Да-да, они только если для разогрева, – подытожила Марина. – А после них, знаете, такой стойкий хедлайнер нужен. Кстати, вот для этого и муж подойти может.

      Петр уронил серебряный поднос, который ему вложили в руки секундой раньше.

      – Гос-с-споди, что за рукожопы тут работают? – взметнулась Марина и тут же расплылась в улыбке, встречая мужчин, вернувшихся с перекура. – Подышали, мальчики, проветрились?

      Никто из гостей не заметил, как одного официанта заменил другой, практически такой же. Наташа семенила за Петром, побелевшим сквозь загар. Он вышел на улицу и снял бабочку, освобождая ворот.

      Наташа стояла рядом и молчала, не зная, что делать: формально ведь все шло по сценарию…

      – Сигарета есть? – спросил Петр.

      – Найдем, – сказала она и через минуту вернулась с добычей.

      Он закурил и задумчиво произнес:

      – Теперь я понимаю, почему вы меня несколько раз спрашивали, уверен ли я, что будет делать моя жена… А я был уверен. Был уверен…

      – Мне жаль. Я не знаю, что сказать.

      – А не надо ничего говорить. Вы просто выполняете свою работу.

      В кармане его фартука завибрировал телефон. Звонила Марина:

      – Петь, ну ты где? Перед гостями уже неудобно.

      – Я скоро, малыш, уже совсем скоро. Я тут в небольшую аварию попал.

      – Ну, вот! Опять машину поцарапал?

      – Нет, тут посерьезнее. Жду страховую, еще немного. Прости, что так получилось.

      Он выключил телефон и посмотрел вдаль. Опять этот взгляд. С таким лицом пьяный, получив в морду, снова идет нарываться. Но Петр был абсолютно трезв.

      – Пойдемте снимать грим? – после длинной паузы спросила Наташа.

      – Не-а. Эту партию надо доиграть до конца. До самого конца. Когда будут выносить торт?

      – Примерно через час.

      – Хорошо. Работаем.

      Петр работал официантом еще шестьдесят три минуты, но ничего страшнее уже не услышал. Невероятным усилием воли он взял себя в руки и ходил между своих друзей, подавая им приборы и убирая за ними посуду. Потом он вышел из зала, стер со лба пот и подозвал фотографа:

      – Послушай, это очень важно. Как только мы вкатим торт, начинай снимать всех гостей, особенно женщину в красном платье с голой спиной. Запомни: что бы ни случилось, продолжай снимать всех, как заведенный, общие и крупные планы, без остановки. Плачу двойную ставку, работы там минут на десять, думаю. Мне нужно как можно больше лиц с настоящими эмоциями. Файлы сразу перекинешь Наталье, у себя копии не оставляй. Понял?

      Фотограф понял, что готов вместе с файлами отдать и сам аппарат,