Вместо торшера будет. Сергей Марксович Бичуцкий

мент наш герой, несмотря на уже выпитую бутылку «Портвейна 777». Страдал, поскольку «лекарство» почему-то не помогало, и процесс «оздоровления» никак не мог трансформироваться в самостоятельную пьянку, по непонятной причине застряв где-то посередине. Перебрал вчера. Отпуск, знаете ли. У какого-нибудь отчаянного моралиста, наверное, уже начинает расти чувство осуждения, но… давайте не будем спешить с выводами. Сами знаете – поспешишь, людей насмешишь! Давайте-ка лучше попробуем, как говорят умные люди, разобраться в причинно-следственных связях, и только потом, взвесив все «за» и «против», возьмём на себя смелость высказывать какие-то суждения. Договорились? Ну и ладненько! Но, прежде чем приступить к изложению нашей истории, хочу предупредить читателя, чтобы не удивлялся той не совсем обычной лексике, которую употребляют наши герои. Решили где-то там наверху, что нужна хоть какая-то связь поколений, и ничего лучше не придумали как напичкать словарь давно забытыми и вышедшими из употребления идиомами несмотря на то, что и путешествие во времени стало обыденным явлением, и скорость света иначе как черепашьей не называли, и жили люди теперь каждый в своей квартире-клетушке, и без особой на то надобности и носа из неё не высовывали, и много чего ещё произошло в жизни. Посчитали видимо, что скучно жить стало, или какой-нибудь бюрократ выдумал, чтобы просто-напросто оправдать своё существование. Как бы то ни было, нововведение прижилось и подобно чуме распространилось по всей планете.

      Итак. Первым делом надо сказать, что состояние страдания, не конкретно похмелья, а страдания, как такового, было для Сени делом обычным, хотя он об этом даже не подозревал, потому что страдал всю жизнь, привык к этому, и не представлял, что человек может жить как-то иначе. Так бывает. Угораздило человека родиться в неполной семье, где мама, женщина предельно строгих правил, в ранней юности рискнула как-то, по причине своей девичьей наивности и любопытства, выглянуть из своей норки-квартиры, и тут же вляпалась в весьма неприглядную, обычную для таких девушек, историю. Результатом этого сумбурного происшествия и явилось его появление на свет, а молодая оскорблённая мамаша, посчитав себя человеком пропащим, а жизнь напрочь загубленной, решила всю силу нерастраченной любви, изрядно напичканной её собственным страданием, направить на то, чтобы любыми способами оградить драгоценное чадо от зол этого мира. «Фигу вам с кисточкой! Не дождётесь! В гробу я видала вашу свободу! В белых тапочках!» – решила она, и за всю их сорокалетнюю совместную жизнь не допустила ни одного промаха или послабления в этом скрупулёзно разработанном жизненном кредо. С младенчества заковала сына в кандалы своих весьма своеобразных представлений, что такое хорошо, и что такое плохо, в зародыше искоренив его таланты и способности, да так до самой внезапной кончины и тиранила чадо в плену этих иллюзий. И самое интересное в этом было то, что Сеня, имевший свободный доступ во вселенскую паутину, так и не уразумел не только то, что живёт он в тюрьме, и существуют на свете ключи от этого каземата, но и то, что ключами этими является его обожаемая мама с её угрюмыми фантазиями. А как только внезапно скончалась, тут же всё и открылось. Почему внезапно? Да потому, что никогда ничем не болела. Даже кариеса не было. Обычная простуда и та позорно пятилась, едва завидев эту твердокаменную женщину, этот монумент убеждённости и непоколебимости в своей правоте, не говоря уж о всяких прочих бактериях, вирусах и бесах вместе взятых. Всем этим исконным врагам человечества без исключения незабвенная родительница могла по вредоносности сто очков вперёд дать, и совсем не факт, что победителем при личной встрече были бы именно они, даже если бы напали на неё все разом. Совсем не факт! Ну, куда здесь мальчонке неразумному деваться? Он по малолетству и бессилию даже и не рыпался. Что давала, тем и питался. И в физическом, и в духовном смысле. И все свои сорок лет жизни безвылазно провёл наш герой в небольшой стандартной двухкомнатной квартире, и даже не подозревал, что совсем рядом, в то время, когда он слушал очередные «Сядь прямо! Не горбись!» и т. д., такие же мальчишки, как и он, страстно гоняли во дворе футбольный мяч, тырили яблоки у соседей, росли с синяками и ссадинами, а потом в кого-то влюблялись, а иногда и отчаянно дрались с соперником за внимание своей первой любви, и летали в далёкий космос, и исследовали глубины морей и океанов, и где-то ошибались и падали, но упорно вставали, залечивали раны и, усвоив ошибки, шли дальше. То есть, попросту говоря, жили. У Сени же всё было не так. С самого рождения жизнь его была до суровости проста и ограничена. Никаких тебе футболов, драк, космоса, морей и океанов. Никаких тебе ошибок, падений, ушибов, горького опыта и залечивания ран. Одни «Сиди прямо!» и «Не горбись!». Те времена, когда общество хоть как-то заботилось о подрастающем поколении, давным-давно минули. Теперь – свобода! Теперь всем друг на друга наплевать, и забота о воспитании будущих членов общества, хотя детские садики и школы до сих пор существовали, полностью легла на плечи родителей – что хочешь, то и лепи из своего чада. Кому какое дело? Главное и непременное условие такого воспитание было одно – не высовывайся, что вполне соответствовало представлениям Сениной мамаши. По этой причине и в садик не ходил, и учился удалённо, а в последствии стал работать лайкирайтером, хотя, по правде говоря, никому этот так называемый труд не был нужен. Абсолютно! Перетащили