Дневник Коли Синицына. Николай Носов

сообразил я и перевернул рюкзак на другую сторону. Но теперь мне под голову попала консервная банка, и я снова не мог заснуть. Тогда я стал вертеть рюкзак в разные стороны, чтоб отыскать булку или что-нибудь другое, помягче…

      – Что ты там ищешь? – спрашивает Павлик.

      – Булку.

      – Неужели так скоро проголодался?

      – Да нет!

      – Зачем же тебе булка понадобилась?

      – Я буду на ней спать, а то твёрдо очень.

      – Подумаешь, нежности! – говорит Павлик.

      – Вот попробуй поспи на консервной банке, так узнаешь, какие нежности, – говорю я.

      Булки я так и не нашёл, но мне попался какой-то пакет, наверно с сахаром. Я кое-как пристроился на сахаре и уже хотел заснуть, но тут у меня стала болеть спина. Видно, я отлежал её. Тогда я стал переворачиваться на бок.

      – Вот вертится, как уж на сковороде! – проворчал Павлик.

      – А тебе что?

      – Да ты меня всё время толкаешь!

      – Подумаешь, уж и не толкни его!

      Я перевернулся на бок, но скоро бок тоже начал болеть. Некоторое время я молча терпел и изо всех сил старался заснуть. Наконец я не выдержал и стал переворачиваться на живот.

      – Да дашь ли ты мне в конце концов заснуть! – зашипел Павлик.

      – Погоди, сейчас заснёшь, – сказал я и… зацепился ногой за шест.

      Шест рухнул, и весь шалаш обвалился прямо на нас.

      – Вот тебе! Довертелся! – закричал Павлик.

      Серёжа проснулся, высунулся из-под ветвей и ошалело посмотрел вокруг.

      – Что это ещё за шутки? – закричал он.

      – Никакие не шутки! – говорит Павлик. – Просто этот вот бегемот обрушил шалаш! Ну, вставайте, что ли, починять будем.

      Мы вылезли из-под обломков шалаша и в сумерках принялись восстанавливать разрушенную постройку.

      Ночь приближалась быстро, и мы едва успели кое-как сделать шалаш. Как только всё было готово, я залез в него первым и лёг посредине.

      – А ты почему на моё место забрался? – удивился Павлик.

      – Здесь места ненумерованные, – говорю я. – Это тебе не театр.

      Он хотел вытеснить меня, но я не уступил. Павлик лёг с краю и сердито засопел. Он долго ворочался. Видно, не очень удобно было лежать. Я тоже долго не мог заснуть. Всё-таки каким-то чудом я наконец заснул. Не знаю, долго ли я спал, и даже не помню, что мне снилось, только вдруг что-то как треснет меня по голове! Я моментально проснулся и долго не мог понять, что случилось. Постепенно я догадался, что шалаш снова обрушился и меня ударило по голове шестом. Вокруг было темно. Небо над нами чернело, как сажа, только звёзды сверкали на нём. Мы снова выкарабкались из-под обломков шалаша.

      – Что ж, надо опять чинить, – говорит Серёжа.

      – Починишь тут, когда такая темень!

      – Надо попробовать. Не сидеть же нам под открытым небом.

      Мы принялись ползать в темноте среди веток и разыскивать шесты. Три шеста мы сразу нашли, а четвёртый никак не находился. Насилу мы его нашли, но, пока искали,