Все рассказы. Николай Носов

сказала Наденька, – если бы я знала, где потеряла, то сейчас же нашла бы.

      – Так её искать надо! – заявил Алёша.

      Он никак не мог примириться с мыслью, что останется на этот раз без конфеты, и они вместе принялись бродить по комнатам, заглядывая во все уголки. Наденька понимала, что никакой конфеты найтись, конечно, не может, но искала для виду, чтобы братишка не заподозрил её в обмане. Алёша, наоборот, отнёсся к делу вполне серьёзно. Он старательно ползал на четвереньках по полу, шарил палкой под шкафами и под буфетом, залезал под столы и кровати, наконец стал обыскивать Наденькину постель и нашёл у неё под подушкой бумажку от конфеты. Некоторое время он молча стоял с бумажкой в руке и как будто что-то соображал, потом подскочил к сестре и закричал визгливым голосом:

      – Это что, а? Это что?

      – Как – что? Будто не видишь? Бумажка.

      – Сам вижу, что бумажка. А от чего бумажка? От конфеты! Значит, ты конфетину сама съела, а бумажка осталась мне!

      – Глупый! – ответила Наденька. – Это бумажка совсем не от той конфеты.

      – От какой ещё – не от той? Думаешь, я не знаю! Я вчера не спал вечером и слыхал, как ты там во сне что-то жевала. Я тогда ещё подумал, что это ты уже, наверно, мою конфету ешь.

      – Какую такую твою конфету? – рассердилась Наденька. – Конфета моя! Хочу – даю тебе, не хочу – ем сама.

      – Ну и ешь сама, а я больше не буду обманывать папу. Вот скажу сегодня, что ты не играла на пианино.

      – А я вот нарочно буду играть, попробуй тогда скажи, что я не играла.

      Наденька села за пианино и целых два часа подряд играла свои упражнения. Под конец у неё даже голова закружилась от непривычки. Однако она и виду не подала, что ей было трудно, и, встав из-за пианино, сказала:

      – Теперь каждый день буду играть и конфеты сама буду есть.

      Алёша увидел, что здорово прогадал, и у него даже затряслись губы от огорчения.

      – Зачем же играть каждый день? – сказал он. – Завтра можно и не играть, а за сегодня я, так и быть, прощаю тебя.

      – Что-что? – с удивлением спросила Наденька. – За что ты меня прощаешь?

      – Ну за то, что ты съела конфету, – объяснил Алёшка.

      – Ты, видимо, дурачок, Алёшка, – с обидной усмешкой сказала Наденька. – Свою конфету я всегда имею право съесть без твоего ослиного разрешения. Глупая я раньше была, что отдавала тебе такие вкусненькие конфетки. Теперь вот и завтра съем, и послезавтра, и послепослезавтра, и всегда-всегда! Понял?

      – Ну и ешь, – мрачно ответил Алеша. – Мне не очень и хочется!

      – «Не очень хочется»! – передразнила Наденька. – А сам тут как царь Кощей над каждой конфетой трясёшься!

      – Кто царь Кощей? Я царь Кощей? – закричал, рассердившись, Алёшка.

      И как стукнет сестру кулаком.

      – А, так ты ещё драться! – сказала Наденька и, схватив Алёшку за волосы, дёрнула с такой силой, что у него из глаз искры посыпались.

      – А-а! – завопил Алёшка и принялся размахивать во все стороны кулаками и лягаться ногами.

      Но