Именинница. Пенелопа Дуглас

зовут Джордан, – наконец сдаюсь я и протягиваю ему руку. – Прости за вино.

      – Джордан? – переспрашивает он, пожимая мне руку. – Необычное имя для девушки.

      – Я бы поспорила. – Я разваливаюсь на кресле, скрещиваю руки на груди, приподнимаю ноги и кладу кеды на подлокотники впереди стоящих сидений. – Так звали возлюбленную Тома Круза в фильме «Коктейль», помнишь?

      Его брови вопросительно лезут на лоб.

      – Ты не смотрел «Коктейль»? – спрашиваю я. – Фильм тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года о талантливом бармене?

      – А, точно.

      Но у мужчины такой вид, словно он совершенно не понимает, о чем я говорю.

      – Тебе нравятся фильмы восьмидесятых? – интересуюсь я, указывая на экран, на котором вот-вот начнут показывать фильм как раз того времени.

      – Мне нравятся ужастики, – поясняет он и протягивает мне ведро с попкорном. – К тому же это классика. А тебе?

      – Я люблю восьмидесятые. – Загребаю небольшую горсть попкорна и кладу ее в рот. – Моему парню не нравится мой вкус в кино и музыке, но я не могу устоять. Поэтому и прихожу сюда каждый раз, когда показывают что-то из того десятилетия.

      Я чувствую себя неловко из-за случайного упоминания о Коуле, но мне не хочется, чтобы у мужчины возникло неверное впечатление. Покосившись на его левую руку, я не вижу обручального кольца. Мне было бы не по себе сидеть здесь рядом с женатым мужчиной.

      Но он лишь понимающе смотрит не меня.

      – Наверное, твой любимый фильм – «Клуб “Завтрак”»? – спрашивает он. – Как и все остальные творения Джона Хьюза?

      – Что ты имеешь против «Клуба,“Завтрак”»?

      – Ничего, я и сам смотрел его с десяток раз.

      На моих губах появляется улыбка. Вряд ли мой сосед мог бы наткнуться столько раз на этот фильм по телевизору.

      Он наклоняется ко мне.

      – Восьмидесятые – десятилетие героев боевиков, – отмечает он, и его голос звучит близко и приглушенно. – Но все почему-то забывают об этом. «Смертельное оружие», «Крепкий орешек», «Терминатор», «Рэмбо»…

      – Жан-Клод Ван Дамм, – добавляю я.

      – Точно.

      Я прикусываю уголок рта, чтобы не рассмеяться, но мне не удается сдержаться, и с губ срывается фырканье.

      Он хмурится.

      – Что в этом смешного?

      – Ничего, – кивая, быстро отвечаю я. – Ван Дамм – великий актер. С очень значимыми фильмами.

      Я не могу сдержать смех, а мужчина хмурит брови, явно решив, что у меня странные тараканы в голове.

      И в этот момент я слышу хихиканье на задних рядах. А когда поворачиваю голову, то вижу, что Джей отвернулся от экрана и, склонившись над девушкой, целует ее.

      – Ты их знаешь? – спрашивает мой сосед.

      Я качаю головой. Зачем ему мои проблемы?

      Повисает тишина, и я, откинув голову на спинку кресла, пережевываю попкорн, разглядывая высокий потолок и золотые арки над головой. Мужчина молча сидит рядом. Я глубоко дышу, пытаясь успокоить участившееся сердцебиение.

      Почему я так нервничаю? Из-за Джея?

      Не