За бортом. Сергей Залевский

не доберется, судорожно вдохнул,… но да: вокруг не было воды, он не захлебнулся и в легкие пошел воздух – в этой пустоте чудесным образом имелась атмосфера. Сразу потемнело до полного мрака: Григорий как будто висел в невесомости – дышать мог, а вот двигаться нет – не за что было зацепиться или опереться, да и ориентиров не существовало в этом мраке. Затем разобрал слабый гул, как будто где-то вдалеке бьется о скалы океан, затем явственно различил новый звук – свист, который медленно, но уверенно нарастал. Чувство ощущения времени давало сбой – сколько он вот так висит в этом пузыре, неизвестно – вскоре свист стал резко набирать силу и тональность. Сначала немного помогало затыкание ушей ладонями – правда, ненадолго. Вскоре свист стал проникать в мозг, начались непонятные зрительные галлюцинации – как иначе можно объяснить картину полета человека в мокром комбинезоне сквозь звездные скопления. Затем свист, казалось, стал уже исходить из его собственной головы, а вместе с этим начались кровотечения из ушей и носа – Гриша чувствовал, как под ладонями течет что-то теплое и липкое – немного оторвал руки от ушей, и голова буквально взорвалась от резко скакнувшей вверх тональности свиста. Потом странное ощущение морского воздуха, удар обо что-то твердое – парень закричал от боли, потом опять удар, на этот раз сильнее и в голову – на этом мир для студента померк во вспышке сверхновой. Последней мыслью странно возникла уже однажды озвученная ранее фраза-вопрос: «И нахрена мы сюда приплыли?»

      На самой же поверхности дела тоже шли не очень хорошо: в результате необъяснимого пока феномена за борт упал еще один член экспедиции, которого, как и Гришу не смогли найти. Судно оказалось накрыто трехметровой волной со всех сторон и на пару мгновений погрузилось наполовину в океан почти полностью, однако сохранило плавучесть, хоть и черпнуло забортной воды открытыми дверьми и люками – никто ведь не ожидал такого, погода стояла тихая и безветренная. Судя по всему, как потом решил консилиум ученых, кораблику сильно не повезло, и он оказался прямо на пути поднимающегося со дна огромного пузыря метана, который лопнул прямо под ним, достигнув поверхности. Повезло, что пузырь оказался не таким большим, чтобы накрыть весь корабль, в противном случае, судьба экспедиции наверняка пополнила бы список трагических загадок Бермудского треугольника. Вдобавок к пропаже двух членов экипажа заглох двигатель, который удалось запустить лишь через три часа. Пропавших людей искали до темноты, но так и не нашли – к тому времени всплыл батискаф и его долго и нудно вытягивали на палубу, ведь пропавший матрос Григорий не успел к своему падению починить блок. В общем, в Гамильтон корабль приплыл в трауре и с печальными новостями…

      А между тем, один из пропавших без вести людей остался в живых и сейчас медленно и болезненно приходил в себя в незнакомом месте. Жутко болело тело: левая нога выше колена, куда очевидно пришелся первый удар, и голова – куда пришелся второй, «финальный» контакт