Нет правил для богов. Владислав Выставной

через голову бряцающую металлическую рубаху.

      – А вы, благородный сквайр, не желаете ли присоединиться? – обратился Грош ко второму стражнику.

      – Мне все еще дорога моя кольчуга, – сдержанно ответил тот. – Назовите меня хоть сквайром, хоть рыцарем, хоть паладином, но я уж точно не дурак. Хоть и умудрился продуть собственному подконвойному все свое жалованье…

      – Отказаться от большой удачи – право каждого, – милостиво согласился Грош и повернулся к усатому, оставшемуся в грязноватой драной рубахе. – Итак, благородный, но бедный рыцарь, начнем игру…

      – Погоди, – не выдержал второй стражник, принимаясь стаскивать с себя кольчугу. – Сдавай и на мою долю!

      – Вижу не только благородного, но и отважного воина! – тасуя колоду, воскликнул Грош. – Смелых удача любит!

      Поскольку любоваться проплывающими пейзажами позволено не было, ничего не оставалось, кроме как наблюдать за всем этим безобразием. Так у меня невольно родилась эта песенка, которую я тут же принялся напевать под звуки лютни, которую мне удалось сохранить при себе.

      Попал в неволю старый плут,

      Дела его плохи.

      Ведь в подземелье его ждут

      Сто крыс и две блохи.

      И вот сидит, рыдает он,

      Совсем уже раскис:

      Сейчас съедят его живьем

      Сто блох и девять крыс.

      Но захватил в тюрьму наш плут

      Колоду старых карт.

      И крысы карты уж сдают,

      И блох подвел азарт.

      Свободу на кон ставил плут

      И выиграл свой билет!

      Другого крысы подождут,

      Другим с блохой делить уют —

      Спасибо, крапленый валет!

      Невольно посмеялся над собой: никогда не думал, что начну писать эдакие воровские песни. Однако в нашем теперешнем положении и такой талант мог пригодиться.

      Мы так и не увидели красоты столицы: деревянные колеса уже грохотали по шумным улицам, меня разбирало любопытство – но мы сидели, будто в мешке, не смея высунуть и носа. Наконец повозка остановилась. Раздался душераздирающий скрип ворот. Мы снова тронулись, снова донесся скрип.

      Похоже, там, куда нас привезли, серьезно заботились о безопасности.

      Наконец матерчатый полог откинулся, и важный голос приказал:

      – А ну, выходи…

      Я выпрыгнул первым. Следом полез Грош с охапкой выигранных вещей. Последовавшие следом стражники являли собой жалкое зрелище: настоящие голодранцы. Однако надо отдать им должное – с оружием они все же не расстались и, несмотря на позорное поражение в азартной битве, держались с достоинством и даже некоторым вызовом.

      Я огляделся.

      Наступали сумерки, но все же удалось разглядеть, что стояли мы посреди небольшого внутреннего двора какого-то здания, окруженные высокими серыми стенами из мощного булыжника, с редкими и узкими окошками-бойницами и массивными зубцами по кромке крыши. Постройка была величественной и настолько мрачной, что у меня сразу же душа ушла в пятки.

      Сквайры