Анатомия одной семьи. Наталия Миронина

ее очень люблю.

      – Очень приятно, Олег. – Федотов улыбнулся сероглазой девушке.

      – Мне тоже, я много хорошего о вас слышала, – сказала та. И эта фраза прозвучала мягко и ласково.

      «Они меня обсуждали!» – понял Олег и покраснел.

      – Инна, я лечу с другим экипажем, вот только что сказали. А потом, когда вы вернетесь из Аргентины, мы опять полетим вместе.

      – Жаль, но мы же с тобой созвонимся? – Соломатина поцеловала Варю.

      – Да, конечно.

      Когда Олег и Соломатина уже сидели в такси, Инна сказала:

      – Вот Варька такая несчастная, а пожалеть ее нельзя. Не получается.

      – Почему же?

      – А она счастливая в этом своем несчастье. Представляешь, и так бывает, – вздохнула Инна.

      Обедали они в каком-то невзрачном ресторане. Федотов очень приблизительно знал рейтинг московских заведений. И потом, сейчас главным был разговор.

      – Инна, ты понимаешь, что я уехал из Озерска? – спросил он, когда принесли весьма посредственный кофе.

      – Кажется, понимаю, – ответила Соломатина.

      – Я сейчас продаю квартиру там. Стоит она по московским меркам копейки, но все же это деньги.

      – А город у вас классный. Стоит на таком озере. Со временем недвижимость у вас будет дорого стоить.

      – Да, но мы же с тобой собираемся жить в Москве, – возразил Федотов.

      Соломатина отставила чашку.

      – Ты это точно решил? – спросила она серьезно.

      – Что именно? С тобой жить? Или в Москве жить?

      – Со мной жить… Наверное, меня это больше волнует.

      – Мы же с тобой говорили: мы начинаем все заново. Слушай, я это не могу объяснить, у женщин лучше получаются обоснования таких поступков, но что-то мне подсказывает, что ты сама все понимаешь.

      – Конечно, понимаю. Только нам нужно время – мы же все-таки изменились с тех пор.

      – Но не настолько, чтобы не целоваться, – рассмеялся Олег. Он взял руку Инны и поцеловал ее ладошку. Она хихикнула:

      – У тебя борода.

      – Нет у меня бороды, у меня щетина.

      Они еще долго просидели в этом кафе, вызывая недовольство ленивых официантов, которые были больше заняты своими мобильниками, чем посетителями.

      – В Озерске все кончено. Ты понимаешь, о чем я, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Олег, – и остальные дела завершены. Я сейчас ищу работу в Москве. Понимаю, что надо было делать иначе. Сначала найти работу…

      – Практичнее – да, делать так. Но когда еще не сожжены мосты, и человек не осознает важность результата, – заметила Соломатина, – а сейчас ты все поставил на карту.

      – Ты права, – согласился Федотов, и на миг ему стало страшно – он на съемной квартире, те небольшие сбережения, которые есть, закончатся, а работы нет. «Господи, – подумал Федотов, – мне ли, детдомовцу, этого бояться!» Вслух он сказал: – Инна, ты же понимаешь, я могу и не добиться того, чего я достиг в Озерске, но я всегда смогу быть учителем математики.

      Соломатина посмотрела на него.

      – Отличная профессия. И я это говорю