Высокий блондин на белой лошади. Наталья Андреева

машины это сделали. Проехать между ними не было никакой возможности. А пройти – только бочком. Стояла и третья, не относящаяся к типу легковых машин. Скорее микроавтобус.

      – А вот и свидетельница, – сказал высокий, подталкивая меня по направлению к микроавтобусу. – Которая милицию вызвала.

      Двое жителей нашего конгломерата, именуемого «сообщество трех панельных домов, предназначенных под снос», посмотрели на меня с откровенной неприязнью. Напрягши воображение, я сообразила, что это понятые, при которых вынимали из багажника труп. Сам труп лежал на носилках и был с головой накрыт брезентом. А что еще могло там лежать?

      – Подойдите сюда, – сказал мне мужчина средних лет в короткой дубленке. Голова его была непокрыта, а волосы влажные. Который день в городе стоял туман, воздух был насыщен влагой до предела, а в довершение картины то и дело принимался моросить мелкий дождь.

      – Дежурный по городу следователь прокуратуры… – фамилию я не разобрала. – Вы можете опознать потерпевшего?

      Он нагнулся и откинул брезент. Я тут же закрыла глаза.

      – Эй, гражданочка, – тронул меня за руку высокий оперативник. – Дана Кузнецова. Глазки-то открой.

      Я набрала в грудь побольше воздуха и решилась. Он сразу же показался мне маленьким. Труп, то есть мужчина, приготовленный для транспортировки в морг. Что естественно: женщине, чей рост под метр восемьдесят, все, кто ниже метра восьмидесяти пяти, кажутся маленькими. Этот был ниже. Или казался ниже, потому что я стояла, а он лежал. Что ж, мужчина и в самом деле был в костюме. А на костюме не было ни пятен крови, ни следов ножевых ранений. Я поправила очки. Костюм был темного цвета, на улице тоже темно. Над нами раскачивался фонарь, все, что попадало в полосу его света, оттенком напоминало заплесневевший сыр. Если кровь на костюме и была, то я этого не разглядела. На открытых участках тела, то есть на руках и лице, тоже ничего. Ни капли крови. Но он, без сомнения, был мертв.

      – Ну как? – спросил следователь. – Узнаете?

      Я ответила не сразу. Мертвый человек отличается от живого. Он сам на себя не похож, не то что на кого-нибудь из твоих знакомых. Поэтому я надолго задумалась. Если представить его живым, то лицо у мужчины, вероятнее всего, было красивым: правильным, с классическими чертами. Цвет глаз я, правда, не могла определить. Глаза были закрыты. Зато про волосы поняла сразу: он был блондином. Это-то меня и смутило. Всех блондинов я рассматриваю тщательно, не пропуская ни одной детали.

      – Узнаете? – повторил вопрос следователь, когда пауза слишком затянулась.

      – Впервые его вижу, – сказала наконец я.

      – Вы в этом уверены?

      – Да. Кажется.

      – Так кажется или уверены?

      – А что это меняет?

      – Если вы были знакомы, это меняет все, – вздохнув, сказал следователь.

      – Мы не были знакомы, – с уверенностью сказала я. – Но поручиться, что никогда в жизни его не видела, я не могу.

      – Как так? – удивился следователь. – Вы только что сказали: впервые вижу.

      – Каждый день мы видим на улицах и в метро десятки