– Автора!. Наталья Андреева

у меня такое чувство, что вы пришли сюда посоветоваться. Так?

      Михин вздохнул и как бы между прочим сказал:

      – На дачу к Клишину в понедельник ночью какие-то хулиганы влезли.

      – Что, все следы уничтожили? В которых вы хотели еще разок покопаться? – Алексей уткнулся в чашечку с кофе, чтобы Михин не поймал его взгляда.

      – Да не в следах дело! Что следы! Вот и жена ваша говорит, что ничего не слышала, спала. А ведь сон у беременных женщин такой чуткий…

      – Ну, исключения из любых правил есть.

      – Я человек конкретный, Алексей Алексеевич, у меня нет склонностей к аналитике…

      – Я не заметил. Вы прекрасно изложили писательскую концепцию Клишина.

      – С чужих слов, Алексей Алексеевич, с чужих слов. Чтобы понять этого писателя и вообще всю их братию, надо самому писателем родиться, или хотя бы что-то в жизни прочитать. А я школьную программу еле-еле одолел и до сих пор не помню, кто старуху пришил топором: Рахметов или Раскольников. Чую, что «висяк» у меня будет. Да. Я понимаю, когда убивают из-за денег, или ножом в пьяной драке. Но когда убивают из идейных соображений…

      – А почему вы решили, что здесь какие-то идеи?

      – Да роман этот покоя не дает! Эта злосчастная «Смерть на даче»! Вы почитайте некоторые места и сразу поймете.

      – Где ж почитаю? Дайте!

      Леонидов через стол протянул Михину руку. Тот посмотрел грустно, глаза у него оказались сиреневыми и глубокими, как две чернильницы. Алексею тут же захотелось обмакнуть в них гусиное перо и написать что-то о чудных мгновениях. Ресницы у его визави были длинные и пушистые, как у девушки, а губы пухлые. Симпатичный парень Игорек Михин, если отбросить слово «опер». Все правильно: описать человека можно по-разному. Смотря какие прилагательные оставить, а какими пренебречь.

      – Не имею права, – сказал Михин, уставившись в потолок. А потом вдруг выдал: – Ну залезли и залезли, ничего же не взяли! Ни ценных вещей, ни компьютер, ни одежду. Так, покуролесили немного, и что? Все равно наследник пока не объявился. Заявление о взломе никто не писал. А без заявления, какое ж дело? Вы почитайте, Алексей Алексеевич, а я еще зайду.

      При этих словах Леонидов едва сдержался, чтобы не покраснеть: как раз сегодня дискета с творчеством Павла Клишина была при нем. Михин же вздохнул, залпом выпил остывший кофе и попрощался. Дверь не успела за ним закрыться, как в кабинет с вытаращенными глазами влетела Марина:

      – Ты от нас уходишь?!

      – С чего ты взяла?

      – Разве он тебя не уговаривать приходил?! Чтобы снова в милицию?! Неужели Ирина Сергеевна отпустит?!

      – Тише ты. Все гораздо проще. Моего соседа по даче убили, я только свидетель, а никак не рулевой.

      – Да? А зачем же он тогда еще раз придет?

      – Марина, я сколько раз говорил, чтобы ты дверь плотнее закрывала?

      – Я только конец разговора слышала. Ваши коммерческие тайны меня мало интересуют, все равно через мои руки проходит вся документация. Но тут такое!

      – Ты только молчи. И Серебряковой