Пепельница (пьеса). Игорь Николаевич Крончуков

ведро.

      Тобою играют, тушат огонь,

      С дымом только ветер воркует,

      Но никто не приложит ладонь,

      Никто не поцелует…

      (Коридор. Табуретка посередине. На табуретке пепельница)

      (Входят двое.)

      Стафонов: Ну, сколько можно?

      Жить так дальше, и все осторожно

      В карманах руки. Плохо спим?

      Айда, пойдем подымим.

      Логозин: То верно, то верно. Даа…

      Порой вздохнуть и выдохнуть не получается…

      Стафонов: Слушай, мне новый приезжий

      Так не нравится. Так достал.

      Логозин: Это Федор Стриблежий.

      Да, паренек то удал.

      Стафонов: Так вот взгляните на него,

      Как он смотрит и на что,

      Кого он собака тут ставит

      И что из себя представляет.

      О! Кто у нас тут появился,

      Не запылился, заявился.

      (Входит кто-то)

      Милкин: Здравствуйте ребята, все курите?

      Смотрю, кольца тут дуете.

      Логозин: Закури с нами, а?

      Милкин: Мол, не курящий я.

      Стафонов: Ладно тебе шутить, не в пору.

      Милкин: Курить хорошо, не спорю.

      Да есть у меня один ответ:

      Наслыхан я, таких нрав -

      Курение – это вред

      Так предупреждал минздрав.

      Стафонов: Хо-хо, насмешил!

      Это ж в какую пропасть угодил!

      Милкин: Неделя не равняется ко дню,

      Пожалуй, с вами закурю.

      (Стафонов и Логозин смеются)

      Милкин: Стриблежего видали? Вот же скотина!

      Стафонов: Говорил ведь я, ну-ну?

      Милкин: Нет власти на него и нет силы.

      Только к злу! Только к злу!

      Вижу я насквозь таких,

      Мало у нас подлецов лихих-секих.

      Какое поведение? Ни «здрасти», ни «до свидания»,

      Что у него за сознание!

      Ненавидит всех будто он.

      Ну, ничего! Еще будет разоблачен.

      Логозин: Сегодня будет собрание.

      Полагаю, с 143 квартиры уделят нам внимание.

      Милкин: У него еще есть друг,

      Про него не знаю я тут.

      Крутых не надо нам, нет.

      Уж покажем, кто тут авторитет.

      Не хватало нам тут такой мины,

      Вот сейчас бы дедовщины.

      Стафонов: С тобой-то я согласен,

      Но вдруг тот тип может быть опасен.

      Мало ли кем он там является

      И кем там у себя называется.

      Милкин: Как бы ни был он крут,

      Здесь наш кусок, здесь наш суп.

      Нам, местным, какие утраты,

      Мы здесь свои, завсегдатым.

      Логозин: О! Слышу его голосок.

      Про что он там говорит?

      Про дела какие, про чей-то впрок.

      Непонятно, кого там за что судит.

      Милкин: Я уж не знаю, речь о чем

      Сейчас идти, столкнусь с ним плечом.

      Логозин: А и впрямь сюда идут.

      А вон и тот, кто крут.

      Ладно, пойдемте. (Милкину) Не надо!

      Рано начинать. Может и рады

      Были бы мы. Но, но

      Подождем еще.

      Смотрите на него свободно

      Как на врага народа, голодно.

      (трое уходят, заходят двое)

      Стриблежий: Да уж, ну тут и народ.

      Байдин: Другой город. Вот.

      Другие люди, другие мотивы

      На рассуждения, на поединки.

      Стриблежий: Мне очень понравился Милкин,

      Право часто в руках пива бутылки.

      Его образ очень воодушевляет,

      Явно и в передряги он попадает.

      А вот Стафонов видно – гад,

      Жизни, наверняка, не рад

      И чего они вместе ходят,

      То там, то сям, всё бродят.

      Логозин – странный тип,

      Уж не знаю, каков его быт.

      Байдин: А что, сударь, про шпану-то говорить?

      Стриблежий: Соседи – и мне с ними жить.

      Я прожил здесь всего сутки,

      Что не подонки, так «тутки».

      Таких, как тут персон, я мало видал,

      Да и многих еще не признал.

      Ох, какой, оказывается, мир из окна.

      Байдин: Вид на море – красота.

      Жаль, не летнее время года.

      Осень,