Срубить дерево. Роберт Франклин Янг

еще на двух человек. Дальше детям оставалось бы только терпеливо ждать, пока они вырастут и смогут заработать на поездку на Землю. А там им оставалось бы только получить нужное образование и стать палеонтологами.

      Конечно, на все это понадобилось бы много лет. Но они должны были предвидеть это и рассчитать свой прыжок во времени так, чтобы прибыть заранее и к 2156 году все успеть. И этого запаса времени только-только хватило: мисс Сэндз работает в САПО всего три месяца, а Питер Детрайтес устроился туда месяцем позже. По ее рекомендации, разумеется.

      Они просто шли кружным путем, вот и все. Сначала 75 000 000 километров до Марса в прошлом; потом 79 062 100 лет до нынешнего Марса; снова 75 000 000 километров до нынешней Земли – и наконец, 79 062 156 лет в прошлое Земли.

      Карпентер сидел на койке, пытаясь собраться с мыслями.

      Знали ли они, что это они будут мисс Сэндз и Питер Детрайтес? – подумал он. Наверное, знали – во всяком случае, именно на это они рассчитывали, потому и взяли себе такие имена, когда присоединились к колонистам. Получается парадокс, но не очень страшный, так что и беспокоиться об этом нечего. Во всяком случае, новые имена им вполне подошли.

      Но почему они вели себя так, как будто с ним незнакомы?

      Так ведь они и были незнакомы, разве нет? А если бы они рассказали ему всю правду, разве он бы им поверил?

      Конечно нет.

      Впрочем, все это ничуть не объясняло, почему мисс Сэндз так его не любит.

      А может быть, дело совсем не в этом? Может быть, она так держится с ним потому же, почему и он так с ней держится? Может быть, и она так же боготворит его, как он ее, и так же теряется при нем, как и он при ней? Может быть, она старается по возможности на него не смотреть, потому что боится выдать свои чувства, пока он не узнает, кто она такая?

      Все расплылось у него перед глазами.

* * *

      Каюту заполнял ровный гул моторов Эдит. И довольно долго ничто больше не нарушало тишины.

      – В чем дело, мистер Карпентер? – неожиданно сказала мисс Сэндз. – Заснули?

      И тогда он встал. Она повернулась к нему. В глазах ее стояли слезы, она смотрела на него с нежностью и обожанием – точно так же, как смотрела прошлой ночью, 79 062 156 лет назад, у мезозойского костра в верхнемеловой пещере. «Да если вы скажете ей, что любите ее, она бросится вам на шею – вот увидите!»

      – Я люблю тебя, крошка, – сказал Карпентер.

      И она бросилась ему на шею.

      Эмили и великие барды

      Перевод Н. Виленской

      Каждым утром, приходя на работу в музей, Эмили совершала обход своих подопечных. Официально она числилась помощником хранителя Зала Поэтов, но в душе почитала себя счастливейшей из смертных, приобщенной к лику (по словам одного из них) «тех грандиозных поэтов, носителей громких имен, чьи стоны звучат еще эхом в немых коридорах времен»[3].

      Поэты располагались не хронологически, а по алфавиту, и Эмили, начиная с А, могла приберечь напоследок (или почти

3

Генри Лонгфелло, «Дня уж нет». Пер. И. Анненского.