Ворона на мосту. Макс Фрай

Мастера Рыбника на протяжении трех с половиной лет и был, надо сказать, на очень хорошем счету. Сам Великий Магистр диву давался и даже – из ряда вон выходящее событие – пригласил меня однажды на дружеский завтрак, в ходе которого признался, что сперва не слишком хотел поручать мне столь ответственную работу, а теперь, дескать, сожалеет лишь об одном – что не приставил меня к аквариумам еще дюжину лет назад. Я выслушал его с удовольствием, но в общем не придал похвалам значения. К тому моменту я больше не считал себя членом Ордена Дырявой Чаши, полагал свои звание и должность пустой формальностью, необходимой пока маскировкой, не более того. Идеи магического братства, собственно, никогда не были мне близки, а последние годы, полные внутренних потрясений и бесконечных вопросов, ответы на которые я искал самостоятельно, тайных поражений и никому не ведомых побед, весьма наглядно показали, что я действительно совершенно один в Мире, сам себе брат и друг, сам себе ученик, сам себе наставник, а все остальные – не в счет. Это в детстве перспектива занять когда-нибудь кресло Великого Магистра Ордена Дырявой Чаши кружила мне голову, а теперь я полагал подобную судьбу слишком заурядной, ради таких пустяков как начальственная мантия я с постели на полчаса раньше подниматься не стал бы, во всяком случае, не в пасмурный день.

      Однако именно сейчас я с удовольствием играл роль почтительного ученика, ловкого стратега, удачливого карьериста. Мне было чрезвычайно приятно видеть, как известный своей проницательностью Великий Магистр принимает мое дешевое актерство за чистую монету, радуется, что видит меня насквозь, строит на мой счет далеко идущие планы – и предвкушать, сколь велико будет его разочарование, когда я наконец сделаю свой ход.

      Собственно, я потому и тянул так долго, что обнаружил вдруг – нет ничего слаще предвкушения. Только в тот миг, когда все козыри уже на руках, но еще не на столе, игрок может быть счастлив по-настоящему. По сравнению с этим блестящий отыгрыш, заслуженная победа и звон честно выигранных монет – хоть и приятная, а все же суета.

      И, конечно, я весьма смутно представлял, что случится со мной после того, как дело будет сделано, и я обрету невиданное могущество, но предполагал, что все изменится, а в первую очередь изменюсь я сам. Возможно, думал я, по-настоящему могущественные колдуны видят мир совершенно иначе и получают удовольствие от совсем других вещей. То есть наверняка все у них не как у людей, и глупо поэтому рассчитывать, что я сам останусь таким, как сейчас. И если так, – говорил я себе, – хорошо бы напоследок перепробовать все обычные человеческие радости и удовольствия. Вряд ли они заслуживают пристального внимания, а все-таки лучше знать, чем не знать, даже если речь идет о сущих пустяках. А личный опыт – великое дело, никакое теоретическое знание с ним не сравнится.

      Поэтому я вовсю наслаждался не только новым для меня