Икар мне друг. Максим Замшев

сверкнул золотыми зубами,

      И бывший хирург опрокинул на скатерть стакан.

      Один из гостей закусил с аппетитом грибами,

      И чьи-то подруги развязно сплясали канкан.

      Кого-то не в шутку буржуйским отродьем назвали,

      Но повод застолья давно уж не помнит никто.

      Актёр знаменитый, не зная о скором провале,

      В соседней квартире устало снимает пальто.

      Полковник в отставке во Франции был бы капралом,

      Актёр и хирург торговали б в Марселе сукном.

      Но как объяснить им, что видит себя генералом

      Оборванный нищий, уснувший в грязи под окном?

      «Сплетая паутину дел несрочных…»

      Сплетая паутину дел несрочных,

      Не разберёшь – кто прав, кто виноват;

      В Европе любят девушек восточных,

      А в Турции блондинки нарасхват.

      Синее неба синие чернила,

      И крот трудолюбивей, чем поэт.

      Опять молва кого-то очернила,

      А с выставки сбежал автопортрет.

      Обидел бегемот гиппопотама,

      Хотя они похожи – что скрывать!

      Не ясно, для чего нужна панама:

      Для глобуса иль чтобы надевать

      Её на глобус. Ложь нежнее вздора,

      Как яблоко, земля почти кругла.

      Ей слыть всегда причиною раздора,

      На ней легко остаться без угла.

      Глухой Бетховен сочинил сонату,

      А ты в раздумье – стать ли пауком?

      Не мудрено слоняться по канату,

      Кода тебя заставили силком…

      «Состарилось постельное бельё…»

      Состарилось постельное бельё,

      И телеграмма умерла в пути.

      А за столом пастельное быльё,

      Которое без боли не пройти.

      На каждом перекрёстке светофор —

      Предчувствие, сводящее с ума.

      На полке в магазине сыр Рокфор

      Лежит напоминаньем о Дюма.

      В кафе «Мечта» состарился тапёр

      И лампочка потухла сгоряча.

      Пора дарить игрушечный топор

      На день рожденья сыну палача.

      Покуда мир от жизни не отвык,

      Не вспомнишь – где начало, где конец.

      И в каждом жившем видится старик,

      И в каждом мёртвом видится юнец.

      «Облака, Ленинград проплывая…»

      Облака, Ленинград проплывая,

      Услыхали шипенье трамвая

      И упрямых людей увидали,

      Что у них на глазах увядали.

      Облака, не сочувствуя горю,

      Потянулись к Балтийскому морю.

      Многолюдно на майском параде.

      Не хочу умирать в Ленинграде.

      «Пена на гребне волны…»

      Пена на гребне волны,

      Локонов запах на гребнях

      Перерождаются в сны

      Или в предания древних.

      Роется солнце в песке,

      Всё побережье согрето,

      В тонком, как волос, мазке

      Длится испанское лето.

      Будет большой карнавал

      Лиц на развалинах замка.

      Август не короновал

      Маску – она