Внук Персея. Мой дедушка – Истребитель. Генри Лайон Олди

[16] гневить, не станет. Ладно, места знакомые. Мимо Самоса не промахнемся.

       – Не сбились ли мы с курса, уважаемый?

      Перед Навплиандром, как прыщ на ровном месте, подбоченился смазливый юнец – единственный пассажир ладьи, он взошел на борт в гавани Икарии. Юнцу нужно было на Наксос. «Туда и идем,» – не моргнув глазом, сообщил красавчику племянник кормчего, и тайком подмигнул дяде. Дядя с одобрением кивнул обоим: да, мол, на Наксос; молодец, племяш. Сейчас, окинув взглядом женственную фигуру юнца, Навплиандр в очередной раз уверился: удача сама приплыла в руки. Ишь, бедро выпятил – точно баба! Пухлые губы, кудряшки… На невольничьем рынке Самоса найдутся любители насадить красавца на вертел и славно поджарить. Хорошую цену отвалят. Устроим торг – пусть дерутся, набавляют…

      «Не воспользоваться ли удачным моментом? Нет, не стоит. Посадишь дураку синяк, он и подешевеет.»

      – Не сбились.

      – Тогда почему Гелиос у нас справа по носу?

      – А где он должен быть?

      – Слева за кормой. Если мы и впрямь идем на Наксос…

      Юнец попался ушлый. Но это уже не имело значения. Рано или поздно его все равно пришлось бы связать. Почему не сейчас?

      – На Наксос. Считай, прибыли…

      Ладья шла в четыре весла из восьми. Ветер был попутный, и парус обеспечивал добрый ход. Половина команды бездельничала. Навплиандр подал знак старшим сыновьям. Те поняли без слов.

      – Лжете, уважаемый! – рассмеялся юнец. – Вы сменили курс. Почему?

      Смех его не понравился кормчему. К счастью, рядом с наглецом уже стоял малыш Тритон. Детина обхватил красавчика поперек живота, прижав руки к телу. Что-то хрустнуло. Тритон сопел и держал.

      – Потому что! – весело гаркнул в ухо пленнику старший сын кормчего.

      – Куда надо, туда и идем, – добавил средний в другое ухо.

      Юнец не пытался вырваться. И облегчать душу бранью не стал. Он всего лишь смотрел на кормчего с неодобрением. Очень скверно смотрел. За такой взгляд Навплиандр без раздумий бил в зубы. Но портить товар – не дело. Пусть смотрит, недолго осталось.

      – К мачте его!

      Тритон потащил пленника к единственной мачте ладьи. Старшие братья тоже времени зря не теряли. Едва Тритон ослабил хватку, они мигом свели руки юнца позади мачты, крепко-накрепко стянув их веревкой.

      – Готово, папаша.

      – Как думаете, много за него отвалят на Самосе?

      Братья оглянулись на добычу, прикидывая цену – и попятились, творя охранительные знаки. Средний споткнулся, с размаху сев на палубу. В другой раз команда поржала бы от души. Шутки пиратов не отличались утонченностью. Но сейчас смех гулял в иных краях. Место смеха на ладье занял другой попутчик – страх.

      Вместо юнца к мачте был привязан кряжистый дядька. Иней седины в спутанных волосах. Косматая, как мех зверя, борода. И колючий блеск из-под кустистых бровей.

      – Это еще кто?!

      Дядька в ответ запрокинул лицо к небу – и, оскалившись, захохотал. Гулко, с жутковатым эхом, словно из недр винного пифоса. Вздулись корнями