Икра будущего. Макс Острогин

еще, и получилось, ненадолго, успел увидеть всего один лишь сон, про воду. Наверное, про потоп. Вода была везде. Капала с потолка, собиралась в струйки на стенах, прибывала непонятно откуда снизу, вливалась сквозь открытые окна, и я совсем не знал, что делать, стоял и смотрел, как она поднимается.

      Когда поднялась до колен, я проснулся во второй раз. Некоторое время думал, что меня действительно затапливает, ногами пошевелил, стараясь понять, пальцы растопырил. Сухо. Но просыпаться пора, остальные уже проснулись – в вентиляционной дырке плясали световые отблески и слышались голоса, Алиса и Егор о чем-то негромко разговаривали, я не разобрал. Меня не будили, а сам я не спешил. Иногда свет перекрывался, и я видел бледное ухо – то ли Егор, то ли Алиса проверяли – не задохнулся ли их предводитель. Чувствовал острую потребность в это ухо дунуть, но спросонья не хотелось слышать ругань и вникать в суету.

      Я полежал еще немного, наслаждаясь последними минутами покоя, откинул крышку, сел.

      – А вот и спаситель мира, – сказала Алиса обычным голосом. – Восстал из склепа поутру, ах, мама, я сейчас умру.

      – И ты будь здорова, – ответил я и поднялся.

      Посреди белого царства холодильников горел костер, над ним поворачивался и парил котелок, у огня на пластиковых креслах сидели мои друзья, Алиса и Егор.

      Егор угрюмо смотрел в пламя, поворачивал горящую бумагу.

      – Она тебя обижала? – спросил я.

      Егор помотал головой.

      – Надо мне его обижать, – хмыкнула Алиса. – Мне и без него дышать не весело, а тут его еще обижай, старайся. Прыщельга в холодильник напрудил. Застудился, наверное.

      И хотя Алиса сказала это совсем не обидно, Егор отвернулся. Стесняется. Не оправдывается, а мог бы вполне сказать, что просто вспотел.

      – Я сам едва не обделался, – сказал я. – Это от холода. Почки, наверное, приморозили.

      – У меня спина болит, – пожаловался Егор.

      Алиса сочувственно помотала головой.

      – Пройдет, – успокоил я Егора. – Я сто раз обмораживался, и ничего, жив.

      – Горло еще болит… – Егор потрогал шею.

      – Нечего было снег жрать! – вставила Алиса.

      – Пить хотелось…

      Я подсел к костру, протянул руки к огню. Хорошо тут, в белом круге холодильников, тепло, по-домашнему. Как только выбраться.

      – Странно, что крыша не провалилась, – сказала Алиса. – Не вся то есть провалилась. Обычно от меньшего снега крыши гнутся… Не трещит даже.

      – Просто мы под землей, – хрипло сказал Егор.

      Скорее всего, так оно и есть. Поверхность была слишком занята, магазины размещали под землей. И рядом со станциями метро, чтобы людям удобно добираться. Надо искать.

      – Я видел такое, – Егор указал вверх. – Под землей магазины, а в центре купол стеклянный. Наверное, он и провалился.

      – Надо искать выход, – сказала Алиса. – В гробах, конечно, тепло, ничего не скажешь. Но как-то… Сдохнешь в этом ящике, через сто лет откопают, подумают, что дура… Не хочется.

      – Через сто лет мне будет все равно, –