Просроченная виза. Фридрих Незнанский

она легко приняла его тон и фамильярность. – Лучше скажи, чего вы там шептались с генералом, когда я ушла? Меня обсуждали, да? Ну сознавайся! – Она повернулась к Турецкому всем телом, демонстрируя свою полную перед ним открытость. Можно сказать, в буквальном смысле. Потому что короткое платье в обтяжку, под которым вряд ли что было надето из нижнего белья, создавало лишь видимость одежды.

      Однако Турецкий не спешил с естественной ответной реакцией. Во-первых, даже просторный салон джипа все-таки не располагал к скороспелым поступкам, а во-вторых, вся эта вызывающая откровенность показалась ему несколько нарочитой и провокационной. Если уж ей так не терпится, есть же дом в конце концов, а в нем соответствующее лежбище. Или она уже привыкла на скоростях?

      Но вопрос ею был задан. И, кстати, не самый глупый. А может, ее прозорливость распространяется лишь на то, что связано исключительно с ней самой? Такое тоже бывает, и ум тут ни при чем.

      – Вячеслав предложил мне, не откладывая дела в долгий ящик, прочитать тебе популярную лекцию на тему: какие действия обычно предпринимаются правоохранительными органами в случае безвестного исчезновения российского гражданина. Ну и родственниками пострадавшего – тоже.

      – Во как! – восхитилась она. – А чего тогда тянешь? Приступай! У тебя обычно как, сперва рассказ, а потом показываешь? Или наоборот?

      Непонятно было: валяет она дурочку или всерьез нарывается? Во всяком случае, глаза ее мерцали в полутьме салона, освещенного огнями магазинной витрины, будто у кошки.

      – Вообще говоря, одно другому не мешает, можно и так, и этак, и даже все вместе, но в данном случае я хотел серьезно…

      – А я спросила у этой мымры… – перебила Элина, и Турецкий не сразу понял, что говорила она о секретарше Грязнова. – Про тебя спросила. Кто, что? Е-мое, как она напыжилась! Заважничала! Он, говорит, такой! «Важняк», говорит! У них там чего, все, что ль, бабы тебя хотят?

      – С чего ты взяла? – изумился Турецкий. – Нормальная тетка. Не бери в голову. Давай сперва о деле…

      – Значит, разговоры… – тяжко вздохнула она и включила зажигание.

      Они въехали под арку во двор. Элина ловко развернулась и приткнула машину передним бампером прямо к стене дома.

      Во дворе было темно, и если бы кто-то хотел понаблюдать за ними, он должен был бы обладать как минимум необходимой спецтехникой. Впрочем, в наш век все возможно. Но посторонних поблизости Турецкий, как ни оглядывался, так и не увидел. Полутемным был и подъезд. И лампочка на площадке четвертого этажа еле светила.

      Квартира за внушительной бронированной дверью, без всякого сомнения, свидетельствовала о высоком уровне жизни своих обитателей. Нормально высоком, без бьющего в глаза наглежа. Тут оказались соединенными две большие двухкомнатные квартиры одного стояка. Особенно впечатляла примерно двадцатипятиметровая кухня-столовая – со стойкой бара и прочими абсолютно чуждыми русскому человеку прибамбасами растленного Запада, вроде черного подвесного потолка.

      Турецкий