Ярко-алое. Анастасия Парфенова

пропадал всю последнюю неделю?

      Тимур чуть улыбнулся. Ну вот мы и добрались до кульминации этого маленького представления. Пожал плечами.

      – Мне нужно было позаботиться о паре личных дел.

      – Ах да, – накрыл их глубокий, пронизанный юмором голос Асано. – Позвольте принести вам свои поздравления, советник Канеко. Прекрасная партия и прекрасная женщина. Мое искреннее восхищение. И не менее искренние пожелания успеха вашему… союзу.

      Размеренный стук наперстков по дереву затих. Стефан, его третий секретарь, только что бубнивший в ухо что-то о входящей корреспонденции, замолчал на середине фразы. Черные глаза деда Богдана смотрели пристально и непроницаемо.

      – Благодарю вас, советник. – Тимур поднялся и формально поклонился, позволив холодному солнцу блеснуть на кольце.

      Хана откинула увенчанную сложной прической голову и свободно, красиво засмеялась.

      Йоко вскинулась, точно гончая, почуявшая след. Он успел засечь ее прикосновение, когда советник Сакамото стремительно влетела на его сайт, считывая обновленную личную информацию. Резкий удар ладони по столу. Игра или правда лишь сейчас узнала? Когда-то Тимур верил во все устраиваемые Йоко сцены. Затем все их считал умелыми представлениями. Лишь недавно признался себе, что неспособен отличить одно от другого. А разница могла означать пропасть между жизнью и смертью. Причем чужой.

      – Фудзивара? Ты взял в жены Фудзивара О-Кими?

      – Канеко О-Кими. И – да.

      Стефан, начавший было задавать вопрос, поперхнулся. Его потрясенное «что?» слилось с истеричным восклицанием Йоко:

      – Как ты мог?

      – Гм, – содержательно ответил советник и потер переносицу. Осмелится ли даже Йоко произнести «невеста Кикути»? Если да, можно считать, что перед ним не сцена, спланированная заранее, а честная импровизация. – Нам просто показалось, что пришло время оформить все официально.

      Сделанное мягким тоном заявление было встречено несколько ошеломленной тишиной. Даже Асано заинтересованно повернулся, уделив наконец разворачивающейся драме все свое внимание.

      – Канеко! – Советник Сакамото пронзила тишину криком, как мечом. Ну вот к чему такая театральность? – Она же творец! Дочь одного из старших кланов.

      – Да?

      – Ты! Ты стал иконой пользователей. Символом того, что можно достичь своей волей и разумом. И теперь, после всего, ты вступаешь в клан творцов? Да еще и относящийся к Глициниевому союзу?

      А вот сейчас ни в коем случае нельзя было показывать гнева. Или слабости. Тимур склонил голову к плечу, будто от души позабавленный. Попытался точно попасть в тон, который использовал, когда, в облике куда более солидном и умудренном, говорил со своей подопечной и соратницей по борьбе.

      – Йоко. Родная вы наша. Бесценная и незаменимая. Я позволяю использовать свою биографию для кампаний по связям с общественностью. В основном потому, что биография сия есть свершившийся факт, изменить ее не удастся, а от меня не убудет. Это совершенно не означает, что связям с общественностью позволено,