МРНЫ (почти правдивая история). Дина Крупская

странной. Сами понимаете, людей они видят по-своему. Кошки всё же другая раса.

      Дина Крупская – поэт, писатель, переводчик, в прошлом бессменный редактор легендарного детского журнала «Кукумбер», фотограф, тренер по цигун, тонкий знаток кошачьей психологии и языка. Её перевод всемирно известного «Дневника кота-убийцы» Энн Файн с английского языка на русский расширил круг любителей и понимателей котов до своего, казалось бы, максимума. Но Дина не остановилась на этом. – Переводя напрямую с кошачьего, она смогла записать удивительную книгу с нетривиальным и незабываемым названием «МРНЫ», в которой самым правдивым образом поведала нам о дружбе, любви, верности и невероятных приключениях котов Маси и Ёшки, владелицей которых ей выпала удача быть. Говорят, кошки привязаны к месту, а не к человеку. И человек для них – всего лишь средство для открывания холодильника. Ещё грелка, спать на нём удобно. И всё же…

      Обращение к читателю

      Имена и судьбы некоторых героев могут напомнить вам каких-то знакомых.

      Однако прошу читателя учитывать, что персонаж, попадая в реальность повествования, моментально «отрывается» от своего прототипа, и автор теряет над ним власть, лишь послушно записывая наблюдаемые события, но не пытаясь управлять характером и поступками героя.

      Часть первая

      Кот сумчатый

      Говорят, кошки привязаны к месту, а не к человеку. И человек для них – всего лишь средство для открывания холодильника. Еще грелка, спать на нем удобно. И все же…

      Эта история написана от лица (или от морды? Нет, все же лица. Или лиц?)… Короче, история написана котами, поэтому может показаться кому-то странной. Сами понимаете, людей они видят по-своему. Кошки все же другая раса.

      Многие и вовсе считают их пришельцами из параллельных миров или с других планет, и эти суждения не беспочвенны…

      Глава первая

      Борода! Да!

      – Алло? Приют «Наша Маша».

      – Здравствуйте, «Наша Маша». Ха-ха. Славное у вас название.

      – Спасибо. Вы по какому поводу?

      – Хотел поинтересоваться насчет кошек.

      – Сдать?

      – Нет, взять.

      – Неужто? Как вас зовут?

      – Виктор. А вы Наша Маша?

      – Да, я та самая Маша. Какую бы вы кошку хотели? Пол? Возраст? Окрас? Характер? Опишите примерно.

      – Взрослую кошку. Наручную. В смысле, чтоб на коленях любила сидеть. И чтоб была такая, как бы сказать… смешная. Ну, одним словом, коха.

      – Виктор. Вы не поверите. Но сегодня мне как раз звонила старушка, просила забрать кошку, она совсем почти ослепла… Нет, не кошка, старушка, ей тяжело стало за животным ухаживать. Я чувствую, это та кошка, которую вы описывали. Эта кошечка – практически наш постоялец, несколько раз кочевала от одних «ручек» к другим.

      – Ручек?

      – Да, это мы так между собой называем хозяев, которые соглашаются взять приютское животное «в добрые руки».

      – Я теперь тоже «ручки»?

      – Если возьмете кошку. Хотите, я вам завтра привезу ее на погляд?

      – Несите, Маша. Ха-ха. Здоровско! Буду ждать. Записывайте адрес…

      Багира. Бастет. Муфта. (Ничего странного, моей третьей хозяйке не хватало живого тепла, и она грела об меня руки. Потом у нее завелся кавалер и купил ей шубу. А меня вернули – я из ревности начала драть обои.) Дуська… (И не просите комментировать. Старушка была почти слепа, иначе разглядела бы меня получше, прежде чем называть.) Все это мои жизни, которых, если верить писателям и всезнайкам, должно быть девять и ни одной больше. Чушь собачья, некоторые и одной обходятся, если повезет. Мы – нет.

      Мы – это те, кто родился в подвале или попал на улицу за дурной нрав или по воле дурных людей, но не сгинул в первые же недели, а попал в приют.

      Каждый новый дом – это новые отношения с людьми. Какой стороной ты к ним повернулась, такое получишь имя. У меня много имен, потому что во мне много разных сущностей. То одна, то другая по очереди выходят на поверхность и проявляют себя. В одной семье ты – храбрая и воинственная хранительница очага, в другой – добродушный домовой, в третьей – принцесса-капризуля. Что это, как не новая жизнь?

      Почему я об этом думаю? Да потому, что сейчас как раз такой момент, смена хозяев – я это усами чую. К тому же пластмассовая клетка в руке Нашей Маши всегда говорит о грядущих переменах. Качка – как на дереве в бурю. Маша, я тебя умоляю, поаккуратней!

      – Ну, Муфточка, потерпи, девочка. Совсем близко. Так, это у нас какой дом? Ага, нужен номер одиннадцать, корпус пять. Господи, все пятиэтажки одинаковые, надо же. Вон он, пятый. Четвертый подъезд, набираем код…

      Маша бормотала слова, не доступные моему пониманию: слова-цифры, слова-сухари, слова – дохлые мыши. Я хоть и не всё, но худо-бедно понимаю человечью речь, а они мою – гораздо меньше.

      Наша