Трагедия Цусимы. В. И. Семенов

японский снаряд наносил такое же разрушение, как 12 наших, тоже удачно разорвавшихся. А ведь эти последние часто и вовсе не рвались…)

      С чувством, близким к отчаянию, я опустил бинокль, отвернулся и пошел на корму…

      – Последние фалы сгорели, – сообщил мне Демчинский, – я думаю увести своих людей куда-нибудь за прикрытие.

      Я, конечно, вполне с ним согласился: чего было сигнальщикам торчать под расстрелом, когда не оставалось средств для сигнализации.

      Было 2 ч. 20 мин. пополудни.

      Пробираясь между обломками на корму, столкнулся с Редкиным, спешившим на бак.

      – Ах! вот кстати! – возбужденно заговорил он, – из левой кормовой стрелять нельзя. Под ней, кругом – пожар. Люди задыхаются от жары и дыма…

      – Ну, давайте, соберем кого-нибудь и попробуем тушить…

      – Это уж я сам сделаю, а вы – доложите адмиралу. Может быть, он что-нибудь прикажет…

      – Но что ж адмирал может приказать!..

      – Может быть, курс переменит… не знаю…

      – То есть выйдет из строя? Ну, это – вряд ли!

      – Нет, вы все-таки доложите!..

      Чтобы успокоить его, я обещал доложить немедленно, и мы расстались, чтобы уж не встречаться более.

      Как я и ожидал, на мой доклад адмирал только пожал плечами:

      – Пусть тушат пожар. Отсюда помочь нечем…

      В рубке лежало уже не двое, а пять-шесть человек убитых; за неимением рулевых, на штурвале стоял Владимирский. По лицу у него текла кровь, но усы лихо торчали кверху, и вид был такой же самоуверенный, как, бывало, в кают-компании при спорах о «будущности артиллерии».

      Выйдя из рубки, я предполагал отправиться к Редкину, чтобы передать ответ адмирала и, кстати, помочь в тушении пожара, но задержался на мостике, глядя на японцев.

      Глава IV

      За четверть часа на новом курсе японцы опять много выдвинулись вперед, и теперь «Миказа», ведя колонну, постепенно склонялся вправо на пересечку нам. Я ждал, что мы тоже немедленно начнем ворочать в ту же сторону, но адмирал еще некоторое время выдерживал на старом курсе. Я догадался, что этим маневром он хочет, сколько можно, уменьшить дистанцию. Действительно, для нас это было бы выгодно, так как со сбитыми дальномерами и наблюдательными постами наша артиллерия годилась только для стрельбы почти в упор. Однако выпускать неприятеля поперек курса и подвергать себя продольному огню – тоже было не расчет. Напряженно считая мгновения, я смотрел и ждал… В голове так и мелькало: «Пора! Или нет?.. Нет – пора!..» – «Миказа» ближе и ближе подходил к нашему курсу. Вот уже правая 6-дюймовая башня приготовилась стрелять… В этот момент мы быстро покатились вправо. Я облегченно вздохнул и оглянулся.

      Демчинский со своими людьми все еще не ушел и с чем-то возился. (Оказалось – он убирал в башню стоявшие на палубе ящики 47-мм патронов, чтобы они от пожара не начали рваться и бить своих.) Я спустился к нему спросить, в чем дело, но не успел сказать слова, как следом