Придон. Юрий Никитин

говорят, что во всех племенах сейчас спешно точат топоры, седлают коней. Одни только ждут, когда свистнешь, другие уже выехали, не дожидаясь… Ты ешь-ешь! Попробуй это мясо. Стригуну не в оруженосцы бы, а в повара, так готовит!

      Аснерд хохотнул.

      – Боятся опоздать! От болотников к нам ехать две недели. Если бы в самом деле в набег, то уже уехали бы без них. Ты ешь, ешь!.. Кожа да кости, тебе надо набирать силу.

      Он добродушно хлопнул Придона по спине, тот застыл на миг, рука с куском мяса дрогнула, и Аснерд перехватил укоризненный взгляд Вяземайта. К незаживающей ране на спине Придона настолько привыкли, что стали о ней забывать. Правда, даже эта рана идет на пользу походу: во всей Артании проклинают куявских колдунов, что не только отобрали меч и не дали обещанной награды, но и тяжко ранили их героя, оскорбив всю Артанию.

      – Он наберет, – сказал Вяземайт. – Молодость свое возьмет.

      – Набирай быстрее, – посоветовал Аснерд. – Войску нужен вожак.

      Придон быстро проглотил огромный кусок и, прежде чем заглотить следующий, возразил:

      – Скилл сам поведет войска!

      – Поведет, – согласился Аснерд. – Но Скилл – тцар. А тцар он… понимаешь, у нас Артания, а не какая-нибудь свинская Куявия. В Артании, по крайней мере в войске, – перестает быть почитаемым человек, который и хозяйством, и коровами, и обустройством плотин. Войскам нужен чистый герой!.. Герой-воин. Хотя Скилл и посильнее тебя как воин…

      Вяземайт кашлянул, заметил спокойно:

      – Не сомневаешься?

      Аснерд подумал, посмотрел на Придона.

      – Не уверен, – признался он. – Придон за последний год здорово набрал мощи… Но в любом случае Придон – лучше, понятнее войску. Да к тому же он – герой-страдалец. Сердца всех молокососов кипят мщением. Тебя обидели, Придон, все это знают.

      – Все в это верят, – поправил Вяземайт. Он скупо улыбнулся. – Это очень важно, во что верят. Сильная вера в свою правоту – это все! С верой любое войско непобедимо.

      Придон слушал их речи вполуха, ибо в тело с каждым куском мяса в самом деле вливается грозная сила, он с радостным изумлением чувствовал, как быстро наполняется мощью его истощенная плоть, как вздуваются мышцы, а вскипевшая при разговоре со Скиллом кровь не думает остывать.

      – Мы пойдем, – сказал он дрожащим от нетерпения голосом. – Мы войдем в Куябу! Я возьму Итанию.

      Холодный лунный свет дробился на плечах, все еще угловатых, костлявых, высвечивал ямки, впадинки, складки, но снизу подсвечивали пурпурные угли, Придон выглядел погруженным до пояса не то в горящее зарево заката, не то в кипящее море свежепролитой крови.

      Вяземайт промолчал, Аснерд же сказал веско:

      – Мы – возьмем! Ты возьмешь ее в жены, но она будет принадлежать всей Артании. Весь мир будет знать, что самая красивая женщина мира – в Артании, как в Вантите – бык с золотыми рогами, а в Славии – жар-птица и дерево с молодильными яблоками!

      Вяземайт молча и с великим облегчением перевел дух. Придон