Грязный след метеорита. Марина Капранова

глаза Георгия. Глаза у мужчины были затуманены то ли от расстройства, то ли от недомогания.

      – Так, когда все поднялись наверх, я в соседнем зале отопление чинил. Там труба подтекать стала, я ее холодной сваркой замазывал. Пока возился, треть ведра воды набежало, да еще пол залило. Я пол протер и воду из ведра на улицу вынес, когда поднимался по лестнице, возвращаясь назад, слышу наверху крики: «Скорую, вызовите скорую». Думал, кому-то плохо стало. Поднялся на второй этаж, а тут такое…

      – Ну, ясно, – подытожил следователь и распрощался с Гошей.

      В кабинет плавно вплыла пышная женщина с ярко накрашенными губами, благоухая резкими духами. Антон Сергеевич, отвернувшись, поморщился и попросил:

      – Не закрывайте, пожалуйста, дверь, что-то душно становится.

      – Я Вера Кирилловна Старцева, работаю методистом в районном Доме культуры, – затараторила с порога женщина, распахнув по просьбе следователя дверь.

      – Вера Кирилловна, а вы что-нибудь странное заметили или, может быть, видели, что произошло в выставочном зале «Орловский район сегодня»?

      – О-о-о, нет, что вы, – театрально ответила методист. Следователь усмехнулся, продолжая заполнять протокол. – Я поднялась вместе со всеми на второй этаж в музей, думала, может быть, еще что-нибудь интересное увижу или услышу. Но когда поняла, что Степан Аркадьевич действительно торопится на мероприятие в Дом культуры, решила тоже удалиться. Я уже стала спускаться по лестнице на первый этаж, меня обогнал рабочий музея, внизу на ресепшене стоял водитель главы администрации Володя. Нины Борисовны на месте не было. Я спустилась вниз, поговорила какое-то время с Володей. Потом, слышу, Маргарита Павловна кричит, скорую просит вызвать, ну, я и вернулась посмотреть, что же случилось.

      – Так, водитель Володя, говорите. И куда же делся Володя? – сразу же уцепился за новую деталь Антон Сергеевич.

      – Так, как только Маргарита Павловна закричала, он поспешил удалиться.

      В открытую дверь заглянул криминалист Василий.

      – Антон Сергеевич, ну что я могу сказать. У покойного черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью, полученная при падении в результате удара об угол витрины.

      – Несчастный случай? Подскользнулся? – с надеждой в голосе поинтересовался Антон Сергеевич.

      – Да нет, боюсь вас разочаровать, но это не несчастный случай. Хочу заметить, что его падение ускорили.

      – Не понял. Это как? – заинтересовался следователь, на время забыв о присутствии Веры Кирилловны.

      – У него на лице прижизненная гематома, кстати, на правой стороне лица, – пояснил криминалист.

      – Это что же значит? Бил левша? – удивился Антон Сергеевич, нервно крутя авторучку пальцами.

      – Получается, что левша. Да, и еще. Осколок метеорита исчез, его нигде нет. А холщовая ткань, в которую он был завернут, валялась рядом с телом.

      – Да-а-а-а, Вася, это уже интересно, кому же понадобился этот «булыжник»?

      – «Булыжник»? – усмехнулся Василий. – А вы знаете, какова коммерческая цена этого камешка?