Артания. Юрий Никитин

Придона дрожали, так ему хотелось метнуть их к рукояти топора, чтобы опередить куявов, еще надо успеть закрыться щитом вот от этих, справа… но, к его удивлению, облегчению и даже странному разочарованию, никто так и не выхватил меч, даже не выкрикнул боевой призыв расправиться с врагами.

      Солдаты, ругаясь вполголоса, снова встали плотной толпой и двинулись, мерно топая подкованными сапогами. Их сотник пошел впереди, не оглядываясь, даже не посматривая по сторонам.

      Придон кое-как догнал Скилла, спросил дрожащим голосом:

      – Зачем ты их так?

      – Как? – спросил Скилл.

      – Ну, оскорблял! Даже их женщин… как только стерпели!

      Скилл переглянулся с Аснердом. Воевода широко улыбнулся, глаза довольные. Скилл тоже посмеивался. Придон снова придержал коня, давая им выйти вперед. Похоже, это старший брат сделал для него. Все еще учат, воспитывают!

      Но в самом деле чувствовал, как презрение к мужчинам, которые не защищают своих женщин от таких слов, распространяется и на всю Куявию.

      Аснерд обратился к одному куяву:

      – Эй ты, рыло!.. Как пройти к базару?

      Куяв, почтенный господин в сопровождении хорошо одетых слуг, поморщился, бросил неприязненный взгляд на артан, сказал сквозь зубы:

      – По этой дороге прямо до второго поворота. А тогда снова прямо, не сворачивая.

      – Хорошо сказал, рыло, – одобрил Аснерд. – Коротко, почти как человек.

      Когда проехали, Скилл сказал с легкой насмешкой:

      – А что, обязательно его было так называть?

      – Как?

      – Ну, так неуважительно.

      – Это рылом-то? Так у него и есть рыло. И сам рыло. Не люблю таких. Так и хочется дать в рыло!

      Он захохотал, довольный, Олекса и Тур тоже захохотали, гордые удалью родителя. Аснерд и Вяземайт посмеивались, ехали, гордо выпрямившись. Придон спросил неожиданно:

      – А тебе не приходило в голову, что кто-то из куявов захочет дать в рыло тебе?

      Аснерд так удивился, что едва не упал с коня.

      – Мне? А мне-то за что?

      Несколько раз попадались лавки, где торговали бесполезными вещами, артане их так и называли – безделушки, но куявы почему-то покупали эти глиняные и медные изображения животных, богов, героев. Особенно много драконов: крылатых, бескрылых, разъяренных или спящих, толстых и худых. Но наибольшим спросом пользовались, как заметил Придон, фигурки дракончиков, детенышей драконов, толстеньких и крупноголовых, похожих на крупных потешных жаб.

      Он приотстал, зацепившись жадными глазами за богатство лавки оружейника. У того в глубинах лавки по углам связки пик, дротиков, мечей. Грудой свалены металлические панцири, а самые дорогие и красочные горделиво красуются на стене.

      То и дело останавливались куявы, чаще всего мужчины-воины, иногда и простые горожане, все восторгались умелой ковкой, хитроумным сплетением колец, умелой состыковкой сочленений, настолько умелой, что составной панцирь выглядит цельнометаллическим, лезвие ножа не