Жизнь графа Дмитрия Милютина. Виктор Петелин

который готов был в тот же миг пойти войной против России. Конечно, потом Николай Павлович исправил свою ошибку, но оскорбление от этого не уменьшилось. Но это сейчас может показаться пустяком, а в то время считалось одной из трагических ошибок русской дипломатии, и прежде всего русского императора, который издавна сам занимался дипломатией, ничуть не доверяя своему министру иностранных дел.

      Граф Нессельроде опутывал императора лестью, интригами, слухами, которые так широко и глубоко въелись в придворную жизнь русского императорского двора, подделывал донесения русских дипломатов и представлял в лучшем свете достижения русского двора. И чаще всего это затуманивало истинное положение дел, что давало императору право принимать неправильные решения, приводившие к конфликтам, противоречиям, ошибкам, которые вполне можно было избежать. В особенности это относится к возникновению Крымской войны.

      Граф Нессельроде был поклонником князя Меттерниха, поклонником Священного союза. Тридцать с лишним лет эта политика господствовала в мире, но времена наступили другие, а граф по-прежнему уверял императора в его всесилии и могуществе: Англия не посмеет протестовать, Австрия полностью зависит от императора, вспоминая армию Паскевича, уж не говоря о родственных отношениях с Пруссией и другими княжествами Германии. По выражению одного из зарубежных дипломатов, «пред императором Николаем Нессельроде дрожал». Послы России в западных странах: Николай Дмитриевич Киселев в Париже, барон Бруннов в Лондоне, Мейендорф в Вене, Будберг в Берлине – профессионально занимались своими дипломатическими делами, писали отчеты о своей деятельности, в чем-то приукрашивая свои успехи, писали вовсе не то, что видели и слышали, угождая канцлеру, а главным образом императору. А порой даже эти отчеты граф Нессельроде «улучшал» своей правкой, что совершенно искажало смысл дипломатической игры. А Николай всему верил, чаще всего попадая впросак. Николай Павлович окружил себя такими посредственными людьми, склонными к лести, низкопоклонству.

      Вот президент Военной академии Иван Онуфриевич Сухозанет, собрав профессоров, преподавателей, учащихся офицеров, поставил перед ними следующую задачу: «Я, господа, собрал вас, чтобы говорить с вами о самом неприятном случае. Я замечаю, что в вас нисколько нет военной дисциплины. Наука в военном деле не более как пуговица к мундиру; мундир без пуговицы нельзя надеть, но пуговица не составляет всего мундира… Нелишним считаю здесь повторить еще то, что говорил уже несколько раз при сборе офицеров в академии, – без науки побеждать возможно, но без дисциплины – никогда».

      А совсем накануне войны разразился финансовый скандал: пропала большая сумма денег, выделенных на строительство нового дворца. Николай Павлович превосходно знал о том, что его чиновники воруют, казнокрадство торжествует, и он не мог бороться против этого, а это ослабляло его правление. Доходило до того, что командующий армией воровал, солдаты