Жизнь графа Дмитрия Милютина. Виктор Петелин

приговор: «Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив копию с преступного письма литератора Белинского, читал это письмо в собраниях. Достоевский был у подсудимого Спешнева во время чтения возмутительного сочинения поручика Григорьева под названием «Солдатская беседа». А потому военный суд приговорил сего отставного инженера-поручика за недонесение… лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием». Более высокая инстанция предложила «лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в крепостях на восемь лет». Николай Первый поправил генерал-аудиторат: сослать в каторжную работу на четыре года, а потом рядовым. Но объявить «помилование лишь в ту минуту, когда все уже будет готово к исполнению казни».

      22 декабря 1849 года осужденных привезли на Семеновский плац, огласили приговор, на плацу стояли вооруженные солдаты, готовые исполнить приговор, но тут чиновник огласил приговор о помиловании…

      Можно себе представить психическое состояние осужденных? И сколько было разговоров в кружках и салонах об этом поистине трагическом фарсе, разыгранном императором и его окружением…

      С великим прискорбием следили за этими событиями братья Милютины.

      Дмитрий Милютин вновь уехал в отпуск в ту же деревню, в 20 верстах от Петербурга, на берегу Невы, против Усть-Ижоры. Место тихое, спокойное, недалеко от Петербурга, а в то же время эта дача давала возможность спокойно работать над исторической книгой. Как известно, первые несколько глав были написаны покойным генералом Михайловским-Данилевским. Но по сравнению с этими вводными главами перед Милютиным открывалось обширнейшее поле сражений, походов, разведывательных боев, отступлений и новых сражений. Милютина это только радовало. Тюки с выписками аккуратно были разложены по полкам, начало работы на столе, садись и пиши. Наталья Михайловна занималась семейством, учила старшую шестилетнюю дочь Елизавету французскому языку, в свободное время Дмитрий Алексеевич учил ее читать по-русски. Здоровы были и сын Алексей, и младшая дочь Ольга. Наталья Михайловна ждала и четвертого ребенка… Так что в семье Дмитрий Алексеевич чувствовал себя хорошо и уютно.

      Иногда приезжали гости, особенно Милютины радовались приезду братьев Дмитрия Алексеевича. Тут и купание, тут и грибы, тут и бесконечные разговоры о политике, о литературе, о семейных новостях.

      Глядя на разложенные на полках выписки из документов, Владимир с тоской посмотрел на старшего брата и сказал:

      – Как посмотрю на эти горы выписок, сразу становятся понятны твои усилия, брат… Сколько тебе предстоит еще потрудиться, чтобы из этих цитат из документов представить настоящую картину сражения или военного совета.

      Владимир вопросительно посмотрел на молчавших братьев.

      – Я также представлял себе свою работу, но потом все стало увлекательнее и четче. Чем больше документов, тем интереснее становилось. И чем больше документов, тем явственнее становились картины,