Колдун на завтрак. Андрей Белянин

мы знакомы? – Мысленно я обрадовался, что чеченская личина исчезла.

      – Да на твою морду казачью уже каждая собака в Оборотном городе с закрытыми глазами задней лапой укажет! – буркнул бес. – Ты это… серьёзно… слезай давай, чё разлёгся-то? У меня служба!

      – Я тоже при исполнении.

      – Ну и слезай!

      – Так ты ж стрелять кинешься, – потягиваясь, зевнул я, бес подо мной тоже вынужденно похрустел костями.

      – Кинусь, конечно… как же в тя не пальнуть?!

      – Ну вот… – вздохнул я.

      – И чё нам теперь, до зимы бутербродом греться?! Так ты смотри, я ж скоро возбуждаться начну…

      Ей-богу, в тот момент каким-то седьмым характерническим чувством я понял, что он не врёт. А стало быть, ситуация выходила из-под контроля. Нет, ничего такого он мне не причинит, честь не опозорит, но даже если какой дрянью штаны испачкает, так и уже радости мало. Не хочу рисковать…

      – Так… Значит, сейчас я резко встаю, и мы оба бросаемся за твоим ружьём, кто первый добежит, тот и стреляет!

      – Договорились, – согласно просипел бес. – Вот тока слезь, и посмотрим, кто кого.

      – В каком смысле? Никакого «кто кого» и наоборот, я говорю, за ружьём побежим!

      – Да слезь же наконец, болтун лампасовый, раздавил всё что надо и не надо…

      Я подтянул колени к груди, обхватил руками, пару раз качнулся туда-сюда, вроде как «для разбега», и, бодро вскочив на ноги, схватился рукой за дуло старого турецкого ружья. Юркий бес буквально секундой позже вцепился уже в узкий изогнутый приклад, радостно завопив:

      – Ага, хорунжий, проиграл?! Нашего брата по скорости нипочём не обскачешь!

      – Возможно…

      – Да точно, точно! Моя победа, я первый успел! А ты, дурак, к дулу кинулся, а курок-то вот, мне тока пальчиком пошевелить и…

      – И что будет? – невинно полюбопытствовал я, крепко держа ствол под мышкой.

      – Чё будет, чё будет… Пальну и… – Бедный охранник так ещё и не понял, в чём суть. – Ты это… дуло-то отпусти, мне так палить несподручно. Я ж не попаду!

      – Был бы рад помочь, но мне пора. Хозяйка ждёт. – Я ловко развернулся на каблуках, перехватив ствол ружья под другую руку.

      Бес упёрся ножками, надулся, покраснел, но всё равно поехал за мной, скользя копытцами по гравию.

      – Ты чё?! Ты куда? У меня ж пост! Ты чё творишь ваще, беззаконие полное?! Я ж тя… пальну ведь, как бог свят, пальну!

      – В стену или в потолок? Да валяй, мне-то с того…

      – Иловайский, стой! Ты мне по традиции ружьё испортить должен, а не в город на буксире тащить! Стой, те говорю, так нечестно!

      Я не останавливался. Бес вопил, верещал, ругался, грозил, матерился, проклинал, увещевал, обещал, клялся и льстил, не умолкая ни на минуту…

      – Меня же уволят! Со службы попрут коленом взад, пятачком по чернозёму – праздник первой борозды! Мать твою, грешницу, да вот уже и стены городские… Стой, человеческим языком прошу, псих в папахе с мозгами набекрень! Нельзя мне туда-а-а… Смилуйся, чё хочешь сделаю-у!..

      – А