Девочки с острыми шипами. Сьюзен Янг

из нас выходят замуж и берут на себя заботу о прекрасных домашних хозяйствах. Под руку с мужьями мы появляемся на важных мероприятиях, заставляя супругов гордиться нами. А другими гордятся родители или кто-то еще, кого мистер Петров сочтет подходящим, чтобы ввести нас в общество.

      Я не могу не задумываться о том, что таит в себе мое будущее. Но каждый раз, когда я пытаюсь его представить, я слышу, будто Антон говорит мне: «Не думай об этом», и мысли куда-то пропадают.

      – Твои родители сегодня будут? – спрашивает Сидни.

      – Нет, – отвечаю я. – Ева сказала мне, что их нет в городе.

      Я снова чувствую оглушительное одиночество. Словно у меня нет никого родного. Ничего родного.

      – Никогда заранее не знаешь, – говорит Сидни, взяв меня за руку. – Вдруг они решат тебя удивить.

      Я кошусь на нее, ощутив слабый огонек надежды.

      – Думаешь?

      Пожав плечами, она легонько толкает меня.

      – На месте твоей матери я бы не променяла эту встречу ни на что на свете.

      Я улыбаюсь, благодаря ее за поддержку.

      – Подходите сюда, девочки, – зовет смотритель Бозе, взмахом руки приглашая нас в коридор, ведущий в актовый зал. Там мы останавливаемся, выстроившись в ряд, и ждем.

      Мы стоим молча и неподвижно. Некоторые ученицы поправляют волосы, чтобы они идеально ниспадали на их плечи, или облизывают губы, чтобы они стали еще более гладкими и блестящими. Ребекка Хант, стоящая где-то в начале, то и дело нервно поправляет платье спереди, ожидая появления директора.

      Я слышу тихий гул голосов у меня за спиной: что-то… напряженное.

      Оглянувшись через плечо, я с удивлением обнаруживаю, что Леннон Роуз, стоящая через пять человек от меня, разговаривает с Валентиной. Та выглядит безупречно в своем серебристом платье до пола. Ее волосы уложены в высокий узел. Но выражение ее лица не назвать ни мягким, ни покорным. Ее глаза сузились, и в них проглядывает ярость. Я не могу расслышать, что она шепчет, но вижу, как лихорадочно двигаются ее губы. Что бы она ни говорила, ее слова действуют на Леннон Роуз – та прерывисто дышит, обхватив себя руками.

      Я отодвигаюсь от Сидни, готовая вмешаться, но откуда-то из начала строя раздается громкий хлопок. Повернувшись, я вижу, как к нам подходит мистер Петров. Леандра почтительно идет рядом с ним, скользя взглядом по нам. Я быстро возвращаюсь в строй, ожидая осмотра.

      Мистер Петров и Леандра медленно идут мимо нас. Директор тщательно оглядывает каждую из нас, чтобы убедиться, что платья сидят идеально. Леандра наклоняется к Аннализе и вытирает немного румян с ее лица, поясняя, что это выглядит слишком дешево.

      Затем они походят к Сидни, и мистер Петров одобрительно кивает, сообщая ей, что выбранный цвет отлично сочетается с ее кожей. На ее лице расцветает широкая улыбка. Однако Леандра касается бедер Сидни, словно измеряя их.

      – Завтра обязательно явиться на утреннюю пробежку, – холодно произносит Леандра. – Ты в это платье еле помещаешься. Думаю, в тебе есть лишние полкило. Сидни, это неприемлемо.