Ангелы Миллениума. Игрушка на удачу. Олег Шелонин

висевшие на стене.

      – Так, Валентин, – решительно сказала девушка, – у меня к этому товарищу есть пара вопросов. Так что иди погуляй немножко.

      – Куда?

      – Абрам Гедеонович, найдите ему, пожалуйста, место, чтоб не мешался.

      – Пусть в лавке подождет. Пойдемте, молодой человек.

      Юноша покорно двинулся вслед за гномом, который привел его непосредственно в антикварную лавку.

      – Мечи не воговать, агбалеты не тгогать, кинжалы в стену не метать, – лаконично распорядился старичок, – я ведь помню тебя, загазу. Кстати, попа не болит?

      – А-а-а…

      – Ви думаете, шо стагый евгей за какие-то жалкие десять лет все забудет? Запомните, молодой человек, гномы живут очень долго, и у них очень хогошая память.

      – А чего ж ты тогда меня за вампира принял?

      – Вампига из человека сделать пага пустяков, – наставительно сказал Абрам Гедеонович. – Они шо педегасты. Газ – и все!

      – Тор, ты опять со своими шуточками. Я все-таки девушка!

      Дарья, оказывается, шла сзади, чтобы убедиться, что мальчики опять не поссорятся.

      – Ах, извиняюсь, я не знал, шо в нашем обществе опять дама! Итак, молодой человек, наденьте этот амулет и ничего здесь не тгогайте.

      Старичок вынул из кармана медальон на золотой цепочке.

      – Подарок? – настороженно спросил Валентин, ожидая подвоха.

      – Облизнетесь. Защита от копания в чужих мозгах. У меня бывают газные клиенты, а вы уже слишком много знаете. Если кто подойдет, скажите: занят. Подождите на улице.

      – Да кто ж подойдет-то? До открытия почти три часа. Все закрыто.

      – Эх, молодость, молодость, – захехекал старик. – Медальончик-то на шею нацепите.

      – Надень, – кивнула Дарья, – так и мне спокойней будет. Все, Тор, пошли. Валентин, веди себя достойно.

      Как только они удалились, юноша начал осматриваться. Экспозиция Абрама Гедеоновича за десять лет практически полностью обновилась. Изменился и интерьер – как внутренний, так и внешний. Окна были пластиковые, на них жалюзи, на стеклянной двери висела табличка «Закрыто». Сквозь дверь была прекрасно видна улица с редкими в этот ранний час прохожими. «Такие ценности и за стеклянной дверью», – мелькнуло в голове юноши. Валентин подошел поближе, пощелкал пальцем по стеклу и сразу понял, что оно бронебойное. В этом он знал толк. Да и жалюзи, хоть и производили впечатление пластиковых, оказались железными. Визг тормозов привлек его внимание. У супермаркета на противоположной от лавки стороне улицы затормозил роскошный «феррари», из которого вышел худощавый паренек с длинными волосами, забранными на затылке красной резинкой, и начал озираться. Одет юнец был с иголочки.

      – Богатенький Буратино прибыл, – фыркнул Валентин, отворачиваясь от двери.

      Золотую молодежь – отрыжку лихих девяностых – юноша на дух не переносил. Ему уже приходилось сталкиваться с пустыми, душевно убогими, но жутко самодовольными юнцами, проматывающими финансы своих предков – как правило, бывших уголовных авторитетов, а ныне уважаемых банкиров, предпринимателей и депутатов. Такие