Храбр. Олег Дивов

сь в медвежьи шкуры, свисавшие до пят. Внизу из-под шкур виднелись громадные ступни, замотанные в какие-то тряпки. А на уровне груди – кисть руки, страшная, с неестественно длинными пальцами. В руке существо держало огромные сапоги.

      – Живой! – удовлетворенно заключил стражник и оглянулся.

      Скрипя утоптанным снегом, по двору шел, переваливаясь, как утка, князь.

      Существо, не нагибаясь, поставило сапоги наземь. Расчесало пятерней волосы на физиономии. Задрало голову к небу и прищурилось на утреннее солнышко. Со свистом втянуло ноздрями воздух. Закашлялось, сплюнуло на снег, утерлось.

      – Ты князю не перечь, – посоветовал стражник.

      Существо опять сплюнуло, уже прицельно.

      – Чего он? – спросил князь, подходя.

      – Ничего. – Cтражник низко склонился в поклоне. – Живой, здоровый.

      Князь встал перед узником, сложил руки на толстом животе и покачался с носка на пятку. Дышал он тяжело, ему было трудно носить лишний вес.

      – Иди, – сказал князь стражнику. Тот поспешно удалился, на ходу отряхивая рукав и недовольно шипя.

      Князь буравил существо взглядом. Существо молчало, хлюпая носом. Некоторое время на дворе были слышны только одышка князя и сопение узника.

      – Ну? – спросил князь.

      Существо закашлялось.

      – Образумился?

      Существо перестало кашлять, далеко сплюнуло в сторону и что-то нечленораздельно буркнуло.

      – Вижу, образумился.

      Существо приглушенно взрыкнуло.

      – А ты не балуй, – посоветовал князь. – Чтоб ты знал: я зла не держу на тебя. Ну покуролесил, с кем не бывает.

      Существо то ли хрюкнуло, то ли хмыкнуло. Опять запустило пятерню в волосы, отдернуло свалявшуюся челку, на князя уставились сверху вниз острые и злые серые глаза.

      – Ишь, зарос… – сказал князь почти ласково. – Зверюга. Слушай, ты нужен. Послужи-ка, ага?

      Существо, нависая над князем, фыркнуло так, что тот попятился.

      – Затея предстоит трудная и опасная. – Князь утерся рукавом. – Плеваться ты хорош, вижу. Припомни теперь, что умеешь драться.

      Существо полезло рукой под шкуру и принялось там шумно скрестись.

      – Кроме тебя, этого не сможет никто, – сказал князь.

      Существо на миг перестало чесаться и поглядело на князя с некоторым любопытством.

      – А за мной не пропадет, сам знаешь, – добавил князь. – Сделаешь – проси чего хочешь. И уж пир тебе почестен закатим будь здоров.

      Существо засунуло руку под шкуру глубже, пытаясь достать до спины.

      – На пиру со мной рядом сидеть будешь, – пообещал князь. – Повторяю: зла на тебя не держу. Справишься – все станет по-прежнему. Не справишься… Нет, лучше бы справился! Возьмешь на подмогу самых опытных, из старшей дружины, Добрыня распорядится. Только помощи тебе от них особой не будет, я думаю… Твое это дело, понял?

      Существо почесало-таки спину, запахнулось в шкуру плотнее, захрипело горлом, кашлянуло и вдруг пробасило вполне членораздельно:

      – В баню бы…

      – Значит, договорились… Илья. – Князь осторожно потрепал существо по шкуре, повернулся и заковылял обратно к терему, на ходу отряхивая рукав.

      Существо по имени Илья шумно харкнуло ему вслед. Князь оглянулся через плечо. Илья помотал головой, давая понять, что это просто так, с отвычки от чистого воздуха. Князь ухмыльнулся криво и ушел.

      Илья поднял с земли сапоги и взвесил их в руке, будто примериваясь, не зашибить ли кого. Он стоял посреди двора совсем один – только в отдалении, возле теремного крыльца да у ворот переминались с ноги на ногу подмерзшие стражники.

      – Доброго утра, брат крестовый, – раздалось сзади.

      – И тебе, – прогудел Илья, не оборачиваясь. Помахивая сапогами, он медленно зашагал к воротам.

      – Баня готова, иди парься, – сказал, нагоняя Илью, высокий широкоплечий боярин, варяг на первый взгляд. Почти такой же крупный, как Илья, только в его огромности не было ничего столь угрожающе-нечеловечьего. Из-под распахнутой длиннополой шубы греческого кроя виднелась алая варяжская рубашка, шитая золотом.

      – Оружие твое и броня здесь, я решил, так сохраннее будет. Микола сыт и одет, Бурка на княжей конюшне вполне обихожена, скучает только.

      Илья остановился. Поставил сапоги на снег. Воткнул два пальца в бороду, дунул и издал оглушительный свист, резкий, с железным оттенком. Стражники у ворот подпрыгнули. Издалека донеслось в ответ негромкое кобылье ржание.

      – Вот-вот, – сказал боярин, ковыряя пальцем в ухе. – Очень похоже. Только он свистит так, что кровь стынет в жилах.

      Илья оглянулся на боярина и вопросительно шевельнул бородой.

      – Да завелся тут… Разбойник. У Девятидубья. Вышел из леса на дорогу. Громадный, соловой масти. И ладно бы один. Семья целая.

      Илья поднял сапоги и продолжил свой мерный шаг со двора. Впереди