Герой высшего качества. Дмитрий Казаков

какой-нибудь немец или японец засучит рукава и начнет работать. А русский, если он настоящий русский, прибегнет к испытанному веками средству – напьется.

      Сначала Егор решил взять пива, но потом подумал, что ситуация заслуживает водки.

      – Ладно, – сказал он. – До зеленых соплей, а там посмотрим…

      Он дошел до метро и поехал домой, а добравшись до своей станции, отправился в расположенный рядом с ней продуктовый магазин.

      – Чего тебе? – нелюбезно осведомилась продавщица, дородная тетка сурового вида.

      Егору, ощущавшему себя законченным, совершенным неудачником, никчемным, бессмысленным существом, которое способно лишь на ошибки, глупости и болезненные разочарования, показалось, что продавщица видит его насквозь и смотрит на плюгавого студента с презрением.

      – Водки, – сказал он.

      – Какой? – тетечка повела рукой в сторону полок, уставленных разнообразными «пузырями».

      Егор принялся рассматривать бутылки, намереваясь выбрать что-нибудь, что пил недавно и от чего не осталось дурных воспоминаний. Но тут что-то случилось с его зрением, все размазалось перед глазами, поплыли мерцающие сиреневые круги, и в центр одного из них он и ткнул, почти не соображая, что делает:

      – Вот эту.

      – Хорошо, – тетка сняла с полки один из «пузырей», и тут зрение Егора восстановилось.

      На миг испугался, что выбранная наугад водка окажется дорогой, но с него спросили немногим больше ста рублей. Взяв бутылку, с интересом глянул на этикетку: надпись «Геройская», по бокам орнамент из скрещенных мечей, а сверху – расправивший крылья дракон.

      Такой водки Егор никогда ранее не встречал, но мало ли видов горячительного зелья выпускают заводы матушки России? И рьяная антиалкогольная кампания, начатая в последний год, ничуть не умерила их пыла.

      Добравшись до дома, обнаружил, что Санька нет, зато в большой комнате и на кухне витает легкое похмельное амбре.

      – Ну и ладно, – ожесточенно сказал Егор. – Стану бухать один.

      Особым докой по части выпивки он себя не считал – так, пил иногда в компании одногруппников, в основном пиво, да еще употреблял по праздникам, когда оставаться трезвым вроде бы как-то неприлично.

      В одиночестве Егору Грачеву предстояло надираться первый раз в жизни.

      Он сварил полпачки пельменей, выложил в тарелку и выдавил на них остатки майонеза из пакетика. Вытащил из морозилки успевшую подостыть водку и наплескал примерно половину обычного стеклянного стакана.

      На мгновение показалось, что водка светится, играет сиреневыми искрами, но Егор тряхнул головой, и видение исчезло.

      – Пить не начал, а уже глюки, – пробурчал он и решительно вылил прозрачную жидкость в рот.

      Горло обожгло, в голове зашумело, причем шум оказался странным, похожим на гомон. Егор поперхнулся, несколько секунд просидел с открытым ртом и торопливо взялся за пельмени.

      Успел съесть примерно половину, когда осознал, что, во-первых, удивительным образом пьян, а во-вторых – хочет выпить