Крепость живых. Николай Берг

бомжи-подзаборники. Вчера заморозки были, эти олухи так ловко запалили печку в дачном домике, что траванулись угарным газом. Их поздно вечером всех четверых и привезли. Одна баба, трое мужиков. А тут с чего-то и прозектор к ним присоединился. У него, между прочим, обгрызена рука. И знаешь, точно у него что-то с лицом. Этих четверых я вчера не видал, а у него морда стала как лошадиная. И по-моему челюсти заматорели…

      – Ну если ты не шутишь, то сырое мясо так просто не откусишь… Так что челюсти понятно…

      – Слушай, позвони родителям, а! Пусть они пока особенно из дому не выходят! Только так… осторожненько… Не хотелось бы, чтоб они тут же примчались на деток сумасшедших любоваться…

      – Принято. Позвоню. И тебе тоже.

      – Отбой, связь кончаю.

      …Родители уже убыли на дачу. Чтоб нам не мешать. Жениться уже бы нам пора, а мы с братцем все вольными казаками. Нам ненавязчиво намекают, что пора бы и о внуках подумать.

      Южан в пример ставят. Нет, все верно, оно, конечно, и надо бы. Но пока еще можно не впрягаться в семейное тягло – почему б и не пожить в собственное удовольствие.

      Дача – обычный деревенский дом предвоенной постройки. Деревня – забытая Богом дыра в Новгородской губернии. Но родителям там почему-то нравится. Вот со связью там хреновато – всучил я им мобилку, но пользуются они ею с опаской, да и прием неуверенный. Особенно утром…

      С третьей попытки дозвонился. Трубку взяла мама. Это хорошо. Она не то чтоб разумнее отца, но с нею договориться проще. Отец фыркнет, выбросит из головы и сделает все по-своему. Маму убедить легче.

      Разговор получился короткий – они переживают, что минута разговора стоит как буханка хлеба, но вроде удалось убедить не болтаться сегодня вне дома. Ну да и погода у них с утра мерзостная, так что удержать отца будет несложно.

      Ага, чайник засвистел! Свисти, свисти, гад! Я еще посмотрю – пить сегодня чай или нет.

      Ладно, выпью. Правда, в холодильнике брать нечего. «Оскудела Земля Русская!» Надо бы в магазин после работы забежать… Ничего, хапнем пустого чаю. Не впервой.

      И все же что там с братцем? Если б это была шуточка, родителей бы он втягивать не стал. Ну-ка, еще до выхода на работу есть время.

      – Ага?

      – Ты не обижайся… Не то что я тебе не верю…

      – Или верю. Хотя я тебе не верю! Ты чего хотел-то? Я бы тебе не поверил, перевернись ситуация зеркально. Ну?

      – Ты говорил, что там твои приятели из милиции рядом. Может, дашь с кем поговорить?

      – Слушай, попробую…

      Дальше я пару минут слышу, как он уламывает кого-то, говоря, что я его брат, ни разу, не журналист, никакой огласки, никаких фамилий, никакой записи…

      Уломал наконец.

      – Что тебе нужно? – Голос неприветливый, даже, пожалуй, неприязненный, с хрипотцой.

      – Брат рассказал такое, во что не верится. Хотел бы понять, свихнулся брат или и впрямь там чертовщина.

      – Как зовут брата, когда родился, как зовут тебя? Твой адрес и место работы?

      Несколько опупеваю. Потом доходит – мент не хочет попасть в идиотскую ситуацию (хотя что там, уже попал)