Крепость живых. Николай Берг

будут очень важны в дальнейшем – и для вас тоже. Потому прошу помочь. Кстати, мысль покинувшего нас Вити мне очень понравилась. Мне нормальное оружие куда как пригодилось бы. Полагаю, грабежи сейчас пойдут валом.

      – … – в сердцах вырывается у Николаича, – так что, крысы, значит, тоже заражаются этой дрянью? Тоже оживают?

      – Да, грызуны оживают. Это мне она уже сообщила. Но, судя по всему, будут и еще сурпризы.

      Николаич смотрит на кассиршу – глупенького вида молодую женщину, которая все это время так и просидела манекеном с полуоткрытым ртом. Вместо заливистой тирады он переводит взгляд на Сергея. Тот оживает:

      – Я, похоже, с Витькой согласен. Тикать надо отсюда. Делим стволы – и дергаем. В большом городе совсем все плохо будет. Только зря он один дернул. Надо вместе держаться.

      – Так, а что Андрей скажет?

      – Введут карантин, военное положение, патрули на улицы – зомбаков перестреляют, они ж только кусаться могут, против пули это не катит… И вставит нам Зиновий свечку из березового полена в задницу, когда нас эти патрульные подстрелят за здорово живешь. Или менты арестуют за ношение. Статью «три гуся» пока не отменили. Витьке до его нычек еще ехать и ехать, а любой гибэдэдэшник к нему прицепится… К слову, мы должны сообщить об ограблении магазина.

      Николаич думает. Не выпуская СКС из рук, идет к дверям и запирает их. Вешает какую-то табличку и возвращается.

      – Получается так. Андрей, звони в милицию. Серега, подбери комбезы попрочнее. Ботинки, носки. Чтобы от зубов, короче. Доктор, идите сюда… Мила, сколько у нас на кассе сейчас, посчитай, чтоб точно.

      – Странно, что ваши сотрудники никому не звонят.

      – У Сереги вся родня и друзья на Вологодчине. В лучшем случае он им вечером отзвониться сможет. По ряду причин. Андрей – детдомовский. А у Милы такой милый характер, что с родней она не дружит. Своих я предупредил – жена сейчас отзванивается. Получается так, что надо сколачивать команду. Если хотите, чтоб мы вам помогали, – придется вам плясать под нашу дудку. Что скажете?

      – Мне еще домой надо, и обещал сотруднику одному его семье помочь.

      – А сотрудник, того?

      – Боюсь, что да. Но свое обещание я выполнить должен. Если б не он, я б тоже вляпался. К тому же, кстати, в поликлинике сумка с медикаментами осталась. Не саквояж – а такая, китайская здоровенная. Если все плохо будет, нам эти медикаменты очень пригодятся. Это я к тому, что завтра вам стоит мне помочь докторшу выручать. Насчет плясать под дудку, оно, конечно, можно, но тут смотря, что у вас за команда подбирается. К слову, пример Вити и грядущий бедлам как-то подсказывает мне, что на ваш магазин будет обращено самое внимательное внимание… И боюсь, что не очень приятное.

      – Что-то вы, доктор, многовато боитесь.

      – Фигура речи. Раньше. А сейчас и впрямь боюсь, благо есть чего бояться. Если вы не заметили, магазин ваш уже обнесли. А есть еще и просто гопота, и милиция, как принято в такие времена, может явиться конфисковывать. Да и банально рыбаки-охотники