Пароль: «Тишина над Балтикой». Илья Дроканов

бомбардировку артиллерийских батарей и других военных объектов на островах. Во время одного из таких налетов вражеских аэропланов Тихонов получил осколочное ранение в грудь на острове Эзель. Истекающего кровью начальника отделения из-под бомб буквально на руках вынес старший лейтенант Булавин.

      Два месяца Владимир Константинович провел на излечении в гарнизонном госпитале Гельсингфорса. Там он узнал о произошедшем в Петрограде октябрьском перевороте и том, что власть в стране перешла в руки революционного правительства во главе с Лениным. Какие последствия для страны сулило это событие, в конце 1917 года можно было только гадать.

      Вспоминая прошедшие события, Тихонов шагал по камере, «наматывая» километры в замкнутом пространстве. Когда надоедало, садился на табурет и снова погружался в раздумья. Все чаще в голову ему приходила мысль о том, как бы связаться с Кристиной Тамм, проживавшей в Финляндии, узнать у нее, удалось ли найти рыбаков, которые были свидетелями подрыва парохода «Ладога» на мине и могли спасти людей с гибнущего судна. А может быть, Кристине в поисках требуется помощь? Так или иначе, надо искать Стрельцова в Финляндии. Но как искать, когда сидишь под замком. Наверное, пора думать о побеге?

      Долгие размышления узника морской тюрьмы однажды были прерваны звуком открывающегося замка.

      В камере появился седобородый Елпидифор Порфирьевич. Старик нередко заходил, чтобы довести до арестанта очередные указания администрации, поэтому Тихонов ничего не спросил, только повернул голову к вошедшему. Но на сей раз начальник тюрьмы принес удивительную новость:

      – Ты, вот что, мил человек. Давай-ка скоренько собирайся и марш на выход с вещами! Приехали за тобой…

      – Кто приехал, зачем? – угрюмо поинтересовался лейтенант.

      – Ну, мне-то почем знать, куда возят вашего брата, душ подневольных. Может, на допрос…

      «А может, к стенке», – домыслил про себя Тихонов. Собираться ему было легко: он попал в тюрьму без вещей, без них и выйдет. Ничего ему теперь не нужно.

      – Давай-давай, мил человек, иди! Сдам тебя под расписку, и забот мне, старику, меньше.

      Тихонов не спеша вышел в коридор, заложил руки за спину и пошел к лестнице, ведущей на первый этаж. За ним шаркал «приносящий надежду» Елпидифор Порфирьевич.

      Глава 2. Комиссар Раскольников

      1

      Под конвоем Тихонов вышел во внутренний двор тюрьмы. И остановился. Как часто бывает в середине апреля, погода в тот день стояла солнечная и безветренная. Под солнышком таяли последние сугробы темного снега, а птицы, облюбовавшие разогретые карнизы железной крыши, своим гомоном подсказывали людям, что весна пришла в город насовсем. Арестант даже зажмурился, слишком ярким ему показался свет весеннего дня после сумрака камеры, которую он покинул.

      К действительности его вернул незнакомый голос, в котором звучал вопрос:

      – Это вы Тихонов Владимир