Тайна Несвижского замка. Сергей Бортников

форме результаты поисков». Это цитата.

      Я в то время служил в учебно-исследовательском отделе философии. Заместителем у Курта Шиллинга. Ярослав Иванович должен его знать, в последние годы профессор был частым гостем в вашей стране…

      – Да-да, конечно, – подтвердил Плечов, так же, как и Цанава, внимательно слушавший рассказ перебежчика и ни разу его не перебивший, даже тогда, когда хотелось что-то уточнить, о чём-то спросить. – Он, кажется, из Мюнхенского университета?

      – Так точно, мой дорогой коллега. Так точно! – расцвёл «рождественской» улыбкой Танненбаум. – У этого учебного заведения крепкие и давние связи с вашим родным МГУ.

      – Согласен. Особенно с философским факультетом!

      6

      – Может, пора переходить к основной части нашей содержательной беседы? – утомлённо изрёк Лаврентий, подымаясь из-за стола. – На предварительном допросе вы сообщили мне о том, что знаете, где находится главная святыня Несвижского замка, я имею в виду библейских истуканов.

      – Кого-кого? – недоумённо выдавил Агидиус.

      – Ну, этих…

      – Может, апостолов?

      – Ага… Точно… Их!

      – Так они больше евангельские, чем библейские…

      – Мы, советские люди, в большинстве своём атеисты и не шибко разбираемся в религиозных ат… ар…

      – Атрибутах? – навскидку предположил Ярослав.

      – Нет, этих – артех… Ну как же их?…

      – Артефактах?

      – О! Правильно!

      – Знаю – сказано слишком громко, – вернулся в тему немец. – Предполагаю.

      – То есть вы решили пойти в отказ? – с недоумением, плавно переходящим в негодование, прошипел Цанава.

      – Товарищ комиссар, если можно, помолчите, а ещё лучше, вообще оставьте нас наедине, – зло блеснул глазами секретный сотрудник. – Мы с господином Танненбаумом прекрасно поймём друга и, поверьте, быстро найдём консенсус.

      – Что найдёте?

      – Согласие, взаимопонимание.

      – Хорошо. Ищите. Но в моём присутствии. Ясно?

      – Нет. Всё равно позже я вам обо всём доложу. Со всеми подробностями. И, если хотите, – в письменном виде.

      – Но…

      – Если бы мы намеревались от вас что-то утаить, то попросту перешли б на немецкий язык или английский, вы же ни тем, ни другим, в совершенстве не владеете?

      – В совершенстве языком владеют сами знаете кто, – недовольно прорычал Лаврентий Фомич, добавив к своему высказыванию острое матерное словцо, как бы для усиления эффекта. – Всё, что мне надо, я и так пойму… Или хотя бы догадаюсь, о чём идёт речь. По глазам, по губам… Ибо, как ни изощряйтесь, всё равно вашу мелкобуржуазную образованность и рядом нельзя ставить с нашей пролетарской смекалкой…

      – В каком смысле?

      – По практическим результатам. По силе воздействия на умы прогрессивного человечества.

      – Умно… Ну, тогда держитесь – поехали… Заг мир, битте, майн либер фройнд…

      – Э-э, мы так не договаривалась, – немедленно запротестовал главный белорусский чекист. – Приказываю перейти на человеческий