Родные неродные. Тенг Илар

природа устраивает маленькие землетрясения точно под нами.

      – Передышка?

      – Ага…

      Мы с тяжелым вздохом уселись по разные стороны, мрачно созерцая дело рук своих. Надо отдать нам должное – получалось совсем неплохо. И главное – никакой грязи. Совсем не то что в прошлый раз, когда мы, задыхаясь от пыли и омерзения разбирали это.

      За нами зеркальное стекло.

      За нами наблюдают.

      Они нас видят, мы их – нет.

      Что ж, везде есть свои недостатки.

      Напарница снова взялась за пистолет. Я молча встала, чтобы вновь ощутить себя атлантом, подпирающим небосвод.

      Черная кожа упруго натянулась. Я сдавленно засипела и заскребла по ней ногтями, помогая напарнице лучше выстрелить.

      Скоба все-таки соскочила.

      Мы переобтягивали третий по счету диван в приемной комнате автомойки…

      Как Вика змеюк перестала бояться

      Вы знаете Вику? Держу пари, что вы ее знаете. Ну, такая… журналистка с темными волосами… Да-да, которая еще рассказики пишет.

      Ну, в общем, чтоб вы понимали, Вика боится змеюк. Вот прям до писка боится. Вот прям совсем. И все бы ничего, и рассказа бы не возникло, если бы не одно но…

      В один прекрасный (ну, или не совсем) день Вика проснулась самой настоященской взаправдашней змеюкой. Нет, не подколодной, она же хорошая и вела себя, как паинька. Не анаконда там какая-нибудь, не кобра, не мамба, Упаси Боже! Так, безобидный ужик-девочка. Вот мы будем называть ее ужечка.

      Проснувшись и обнаружив вместо своих рук и ног длинное гибкое тельце, Вика офигела настолько, что поначалу даже забыла испугаться. Ее глаза стали круглыми и совсем не только потому что ужечке так положено.

      Вика лежала в своей кровати и вообще не понимала, что ей теперь делать и как ей быть. Ну посудите сами: во соцсети не выйти, в игрули не поиграть, любимое платье вон там в шкафу висит, специально приготовленное к сегодняшнему свиданию…

      Свидание! Да к лешему свидание, она – змея! Она! Змея!

      Вика попыталась взвыть, но вместо горестного вопля новая глотка исторгла жалобное шипение.

      Вика, в конце концов, хотела ЕСТЬ!

      Вот как быть, я повторяю?

      Вика примерилась, как ей получше спуститься с кровати. Попытка аккуратно сползти провалилась вместе с ней. Центр тяжести сместился, и Вика бумкнулась головой на пол, остальное телохвостие бумкнулось вместе с ней. Почувствуй себя Винни-Пухом. Мда.

      Когда все очень, нет, не так, ОЧЕНЬ плохо, следует попытаться найти хоть какой-то повод для юмора. Э-эм, ну например, теперь у нее отпуск? Вика прогнала возникшую картинку, где она сидит за ноутбуком и печатает кончиком хвоста.

      Вика попыталась идти, то есть ползти. Как же неудобно, елки-иголки!

      Кстати о елках… Вика искренне порадовалась, что свою они уже убрали. Оно, конечно, чешуя – вешшь жесткая, но все равно неприятно.

      Приноровившись, она поползла к зеркалу, попутно мысленно давая нагоняй Лерке за плохо подметенный вчера пол.

      А-а-пчхи!

      Из зеркала на Вику смотрела треугольная головка. Сюда бы накладные ресницы, да корону, была бы как Скарапея из Волшебного кольца…

      Что ж, чешуя была хороша, с красивым серебристым отливом. Могло быть и хуже. И все-таки, это никуда не годится.

      Вика горестно свернулась калачи… э-э, колечками и, смахивая слезы (ну пусть они будут, не придирайтесь) кончиком хвоста (крутая штука, этот хвост, почти как рука), стала себя жалеть. Бояться саму себя теперь не имело смысла. Теперь Вика вдруг представила, как ее ловят, снимают с нее шкурку, чтобы сделать из нее сумку и содрогнулась. Воистину, чтобы понять другого, следует примерить на себя его шкуру. Но не так же буквально!

      Взглянув еще раз в зеркало, напоследок, Вика подумала о своих занятиях йогой. Ну, теперь ее гибкость и йожЫстость вышла на новый уровень, трепещите дилетанты!

      Вопрос о завтраке заурчал с новой силой. Вика поползла на кухню, пробуя запахи на вкус. М-м-м. Кажется, кот останется без молока. Сорри, киса, мне нужнее.

      Честно говоря, вообще не в курсах, как ужи пьют молоко, но народная молва гласит, что пьют и очень даже. Ну и да, как-то же змеи пьют в принципе. Лакают? Ну, пусть будет так.

      Вылакав котячье молоко и оставив питомца голодным до возвращения домашних, Вика попыталась обдумать создавшееся положение. И отогнать навязчиво лезшую ассоциацию с Кафкой.

      В террариум ей очень не хотелось, а на сумку хотелось еще меньше, перспектива глотать мышей до конца дней ужасала.

      «Придушшшу Дашшшку, которая этот рассказ аписала» – мысленно пообещала себе Вика. Следовало как-то всем сказать, что она не просто змея, она Вика, блин!

      А что если…

      Полчаса спустя, Вика критическим взглядом обозревала свою надпись «Я – Вика» вареньем на полу.

      Ну…

      Эм…

      Неубедительно.

      И