Мир информеров. Александр Шохов

дности этой территории для возведения высотных зданий… Так или иначе, пустыри существуют, и сохраняют своеобразную ауру брошенных мест.

      На одном из таких одесских пустырей ранним утром 15 марта стояли два человека, одетые в длинные (до пят) черные плащи. Они тихо переговаривались друг с другом.

      – Надюша, это именно здесь, – говорил невысокий лысеющий мужчина.

      – Володя! Тебе же сказали, что они будут после полуночи. Мы опоздали почти на три часа.

      – Не волнуйся. Они вполне могли знать о том, что мы опоздаем. Вон, смотри… Это они.

      С восточной стороны стало заметно небольшое движение.

      – Да. Это они, – сказала женщина. – Приготовься.

      После этих слов они оба одели на головы синие шлемы и опустили на глаза очки.

      Очки были необычными, полупрозрачными и без оправы. Любопытно было также и то, что в стеклах отражалось не только то, что было видно обычным глазом, но и кое-что другое. Если бы сторонний наблюдатель попристальнее вгляделся в эти отражения, то он увидел бы вытянутые бесформенные фигуры, которые посылали в направлении наших героев потоки световых импульсов.

      – Я все понял, – сказал мужчина. – Вы предлагаете изменить суть ментального воздействия.

      – Я записала всю последовательность мыслеобразов и смысло-значений, – произнесла Надя. – Сроки тоже меняются? Понятно.

      – Мифогенезис будет завершен к 18 ноября, – сказал мужчина.

      После этого бесформенные сущности удалились, а люди сняли шлемы и переглянулись друг с другом.

      – Ну что? Этот план выглядит намного более реальным, как мне кажется, – сказал мужчина.

      – Если мы найдем ключевого исполнителя, то, конечно, да, – ответила женщина, и они обняли друг друга.

      – Совсем скоро мир может стать другим, – мечтательно вздохнул мужчина. – И мы будем править этим обновленным миром.

      2. Весенняя хандра

      «Зачем все это? – думал Макс, переходя из кухни в комнату с кружкой горячего чая, – Зачем?».

      Его вопросы относились не к какой-то конкретной ситуации, а к общему смыслу жизни. Такое умонастроение отчасти было связано с тем, что в первые теплые весенние дни (было 17 марта) он ухитрился заболеть гриппом, а отчасти, может быть, с тем, что очередная подружка Лариса уехала на международный медицинский симпозиум и на пару недель оказалась за пределами его сексуальной досягаемости.

      Вопросы просились на бумагу. Макс взял ручку и, отодвинув в сторону штатив с пробирками и микроскоп, записал на открытом листе блокнота:

      «Я зарабатываю деньги, чтобы их тратить. Потом я снова их зарабатываю. Я живу в этом мире, подозревая, что за материей прячется дух, что смысл вовсе не в этом, но я никогда не соприкасался с чем-то необычным. Я никогда не встречал ни привидений, ни вампиров, не видел летающих тарелок, не сталкивался с магами. Мир, каким я его знаю, не содержит в себе ничего, кроме косной материи».

      Он тщательно размешал чай, отхлебнул его и уставился в приглушенный телевизор, где обсасывалась очередная авиакатастрофа. Потом его ручка снова побежала по бумаге, оставляя легкие, острые буквы:

      «Иногда начинаешь думать, что если мир всего лишь материален, то единственное, что есть интересного в нем – это люди. Каждый из них вселенная, загадка, внутри каждого спрятана некая суть. Но до этой сути не добраться. Есть только слова и тело. А тело – это та же материя. И потом, когда начинаешь говорить с человеком, видишь, что он живет только для того, чтобы зарабатывать деньги, и их тратить. Он прикрывает это красивыми словами, но за ними – пустота. Зачем все это? Зачем?»

      Он перечитал написанное, захлопнул блокнот и отодвинул его на край стола. Сказано было все. Но жизнь осталась прежней. Такой же, как и до их написания. Миру не было решительно никакого дела до того, что Макс в нем разочаровался.

      Макс работал программистом в одной из крупных государственных контор. Ему было тридцать пять, и в узких кругах он был известен как профессионал весьма высокого ранга. Кроме того, Макс увлекался химией, биологией, астрономией, математикой и прочими дисциплинами, совершенно не нужными нормальному человеку. Дома у него была небольшая лаборатория, в которой он с удовольствием исследовал живую и неживую природу, телескоп с встроенной в него фотокамерой, два микроскопа и множество других предметов, не характерных для современного домашнего интерьера.

      Но, несмотря на все это, вряд ли можно было сказать, что Макс доволен своей работой и жизнью.

      Он брезгливо морщился от того, каким образом зарабатывали левые доходы коллеги-чиновники, но задачи, связанные с программным обеспечением, решал быстро и безупречно. За что его и ценили.

      Одинокому мужчине не нужно много денег. В общем-то небольшого оклада и того, что начальник доплачивал «из фондов родины» вполне хватало на жизнь. А на домашнем компьютере он иногда подрабатывал написанием несложных программ по заказу и созданием интернет-сайтов. Этого хватало на апгрейд любимца и на покрытие расходов, связанных