Коллеги. Василий П. Аксенов

глумись, Алешка. Помнишь, мы с тобой говорили о цене высоких слов? Я много думал об этом и…

      – Я тоже думал и понял, что все блеф. Есть жизнь, сложенная из полированных словесных булыжников, и есть настоящая, где герои скандалят на улицах, а романтически настроенные девицы ложатся в постели к преуспевающим джентльменам. А сколько вокруг жуликов и пролаз! Они будут хихикать за твоей спиной и делать свои дела. Мое кредо – быть честным, но и не давать себя облапошить, не попадаться на удочку идеализма.

      – А ведь когда-то, Алешка, ты мечтал о настоящей жизни, о борьбе!

      – Это и есть борьба, борьба за свое место под солнцем.

      – А о других ты не думаешь?

      – Опять ты за свое? Опять о предках и потомках?

      – Да, о них.

      – А что я, Алексей Максимов, могу для них сделать?

      – Продолжать дело предков во имя потомков. Мы все – звенья одной цепи.

      – А самому сейчас не жить? Я не знаю вообще, что будет после моей смерти. Может быть, ни черта? Может, этот мир только мой сон?

      – Дурак! Позор! – отчаянно закричал Зеленин. – Твой солипсизм гроша ломаного не стоит.

      В этот момент им показалось, что в море, в метре от них врезался метеорит. Обрушился столб воды. Когда разошлись круги, в глубине они увидели извивающееся тело.

      – Морду надо бить за такие штучки! – сказал Максимов. Показалась красная шапочка, лицо, бронзовые плечи.

      – Владька! – ахнули оба.

      Владька подплыл и вылез на мол. Он был красив, мулатоподобный южанин Карпов. Мускулы его играли под глянцевитой кожей, как рыбы. От ослепительной улыбки веяло плакатной свежестью.

      – Спорт и джем полезны всем! – крикнул Максимов.

      – Ф-фу, коллеги, вы все такие же, – шумно дыша, сказал Владька.

      – Как отдохнул?

      – Железно. А вы?

      – Неплохо.

      – Сашка что-то бледный.

      – Забыл? Сашка у нас всегда бледный. Тревожная душа, высокие порывы! А тут еще любовь поразила его накануне свершения гражданского подвига.

      – Любовь?! – воскликнул Карпов. – Эх, братцы, что за встреча была у меня в Одессе с одной актрисой!

      Максимов охнул и умоляюще воздел руки. Нельзя же сразу начинать все сначала! Эти рассказики о Владькиных «встречах» сидят у Алексея вот где! Карпов сказал «ша» и попросил Зеленина рассказать о его «встрече». Но Саша, ворча, искал очки в куче одежды. Максимов мечтательно повел рукой:

      – Встреча была мимолетна, как дуновение… м-м… вечно у меня осечка с этими дуновениями.

      – Как дуновение летнего ветерка, – буркнул Зеленин.

      – Вот-вот, очень свежее сравнение. Она приехала на гоночном велосипеде посмотреть нашу богатырскую схватку с обувщиками. А потом уехала. Не горюй, рыцарь, сегодня мы увидим ее на танцах.

      – Ее на танцах? Лопух!

      – Пари?

      – Давай разниму! – воскликнул Владька.

      В сумерках они шагают по шоссе. Как всегда, в ногу. Над курортным районом динамики разносят ухарский голос и торопливое бормотание гитары. В то лето по всему побережью победоносно,