Смерть на двоих. Александр Тестов

почему?!

      – По той же причине, что и ты. Есть человек, которому корабль и деньги понадобятся больше, чем нам. Семью Нортонов никогда не называли образцом добродетели. У нас много недостатков. Но вряд ли кто-нибудь из Нортонов способен оставить друга в беде. Ни ты, ни я не простим себе, если Харди повесят за измену, которой он не совершал.

      – Но это значит… – Ирис запнулась.

      – Тебе придется принять предложение младшего Бикфорда, – договорил отец, и в его голосе проскользнули знакомые жесткие нотки. – Я же тебе сказал – ты поторопилась. Джоржду Эльсвику я бы отдал тебя с легким сердцем.

      Ирис еще пыталась осмыслить жестокий удар, когда в комнате, как бесплотная тень, появилась Мэри. И тут же вышла. На серебряном подносе лежало письмо.

      Ирис осмотрела его. Печать ей ни о чем не говорила. Она торопливо вскрыла конверт.

      «Мисс Нортон, – гласило таинственное послание, – однажды Вы сказали мне, что доверяете слепо и беспредельно. И я ни разу не обманул Вашего доверия.

      Возможно, я прошу слишком многого, но я не прошу больше того, что абсолютно необходимо: доверьтесь мне еще раз. Не отвергайте руку Бикфорда. Это рука друга. И – ваш единственный шанс уцелеть.

      Искренне Ваш Д. Р.»

      Заметив, как побледнела дочь, Нортон потянулся к письму, но Ирис машинально отвела руку.

      – Мэри! – крикнула она.

      Горничная появилась мгновенно, словно ждала под дверью. Впрочем, скорее всего, так и было.

      – Кто доставил письмо?

      – Посыльный, – ответила девушка, пряча руки под передник. В доме явно творилось что-то странное. Мэри никак не могла решить для себя, к добру это или к худу, и от этого страшно волновалась.

      – Он еще здесь?

      – Нет, он ушел. Сказал, что ответ не нужен.

      – Как он выглядел?

      – Обычный лакей…

      – В чьей ливрее, – теряя терпение, крикнула Ирис.

      – Да откуда ж я знаю, госпожа? – удивилась Мэри. – На улице-то дождь какой! Он в плаще был, под ним ливреи не видно.

      – Тогда почему ты, ослица, решила, что это лакей?

      – А кто же еще мог принести письмо, – резонно возразила Мэри, – не епископ же?

      – Уйди с глаз долой, – махнула рукой хозяйка и буквально упала на диванчик, который до этого проминал Нортон.

      – Что это? – спросил отец, – почему ты так разволновалась?

      – Это… Это – в некотором роде мой неоплаченный вексель, – одними губами ответила Ирис, – и сейчас его требуют к оплате. Что ж… Еще никто не сказал, что Нортоны забывают свои долги. Я принимаю предложение Родерика Бикфорда и выйду за него замуж в любой день, который он назначит. Но видеть его до свадьбы я не желаю, и это – мое последнее слово!

      Едва Альфред Нортон вышел, Ирис снова торопливо развернула письмо, надеясь найти постскриптум или какие-нибудь знаки и указания, которые она в спешке и волнении проглядела. Почерк был определенно тот самый: крупный и четкий, с округлыми буквами и аккуратно расставленными знаками препинания.