На Темной Стороне. Юрий Никитин

Как овец взяли, повязали, только что не поимели! А может, и поимели для смеху, наши все равно не признаются!.. Троих олухов!

      – Наших? – изумился Тарас. – У кого это такая вязаловка выросла?

      – Да нет, наших… в смысле, русских. Простых портяночников.

      Второй, в которой Дмитрий узнал Макса, бросил раздраженно:

      – Сами виноваты. Они были на посту! Почему сразу стрельбу не открыли?.. Это ж не в Москве, а на границе.

      Сзади послышались шаги. Валентин вошел вслед за Тарасом и Дмитрием, обменивался рукопожатиями, хлопками по спине, Дмитрий следил за ним уголком глаза. Валентин выглядит чуть более оживленным, чем по приезде, глаза лихорадочно блестят, на щеках красные пятна.

      Тарас плюхнулся в кресло, ему подвинули цилиндрик пива. К удивлению спецназовцев, Тарас подвигал складками на лбу, брезгливо отодвинул. Тому, кто час назад нахлебался свежайшего, на консервированное смотреть противно.

      – А что скажет новенький? – вдруг спросил кто-то.

      Дмитрий узнал голос Валентина, тихий и вкрадчивый. Головы начали поворачиваться в сторону стажера, который всегда старается тихой мышкой держаться в уголке.

      Тарас встрепенулся:

      – А в самом деле, что думаешь ты? Кто виноват?

      Дмитрий насторожился, но на него смотрели десятки пар глаз, он перевел дух, сказал медленно:

      – Виноваты те, кто правит нами. А кто правит? Кого сотни лет стараются вытолкать из страны, но не получается…

      – Это он о ком? – спросил кто-то.

      – О жидах, – пояснил кто-то авторитетно. – Во всем виноваты жиды, это ж известно!

      – Я как-то заглянул в хронологию, – продолжил Дмитрий, слегка волнуясь, – там я такое увидел… В 1129 году евреев изгнали из Англии, в 1132-м изгнали из Франции, в 1134-м – из Испании, в 1137-м – из Португалии, в 1150-м – из Германии, в 1159-м – из Чехии, в 1203-м – из Сирии, в 1207-м – из Персии… Словом, куда ни глянь, отовсюду изгоняли, только из России – ни разу. Там в этой хронологии подавалось как несправедливость к евреям, а я тогда подумал, что не могли ж все сговориться! Значит, дело не в нехороших нациях, а что-то в самих евреях не то?

      Он видел, как Валентин морщит лоб, наконец переспросил с недоверием:

      – А ты уверен, что из Испании изгнали именно в 1134-м?

      – А при чем тут точная дата? – огрызнулся Дмитрий. – Где-то в это время, я не запоминал точно. Там о-о-очень длинный столбик изгнаний из разных стран. Если очень надо, освежи. Хотя ты можешь и так знать…

      Валентин насторожился:

      – Это почему же?

      – Да так, – ответил Дмитрий нагло. – У меня такое чувство. Расовое или национальное, как хочешь.

      В комнате настала мертвая тишина. Валентин медленно поднялся. Дмитрий тоже встал, принял боевую стойку. Их разделяла комната, но ее можно одолеть одним прыжком. Некоторое время они мерили друг друга взглядами. Дмитрий чувствовал боевую ярость, в нем бродила злая мощь, вздувала мускулы, требовала выхода.

      Он сделал приглашающий жест:

      – Ну давай же!.. Это не доллары менять. Посмотрим, стоят ли чего евреи в прямой схватке?

      Валентин