На Темной Стороне. Юрий Никитин

глаза стали серьезными:

      – Это другое дело. Я и срать хожу в туалет каждый день, но не кричу об этом на улице. И даже делаю вид, что вообще только ручки хожу мыть и ничего больше… А вот с гомосеками и катакомбниками… Филипп, не бей, это я пошутил неудачно. Все равно для меня любое православие… гм…

      Филипп рывком встал, лицо белое, перекошенное, в глазах ярость. Метнулся к холодильнику, открыл дверцу так, что чуть не слетела с петель, а холодильник чуть отодвинулся от стены. Долго шарил, Дмитрий и Слава видели только широкую спину, Филипп явно выдыхает злость, затем оба услышали раздраженный голос молодого богослова:

      – Пиво есть, это рыба кончилась!.. Вот и злится.

      Дмитрий сказал торопливо:

      – Там икра в черной банке.

      – Это? – спросил Филипп недоверчиво. – Ого!.. Не подумал бы.

      – Тащи, – велел Дмитрий. – Как раз просолилась.

      Филипп с осторожностью поставил на стол трехлитровую банку с черной икрой. Слава засуетился, большой ложкой выгреб на тарелку, вопросительно взглянул на Дмитрия. Тот кивнул, Слава добавил еще, получилось с горкой.

      Филипп все еще с недоверием взял руками маленький комок, отправил в рот, пожевал, глаза прищурились. Слава неотрывно смотрел в рот, громко сглотнул.

      – Просолилась, – сказал наконец Филипп. – Можно бы еще соли чуток… но и так хорошо. Везет тебе, Дима! Связи с браконьерами – это не всегда плохо.

      – Налегайте, – ответил Дмитрий. – Хоть и не таранька, но какую гадость не станешь жрать под пиво?

      Филипп и Слава засмеялись, а Дмитрий отводил глаза, стараясь не видеть ни голодных глаз Славы, ни его выступающих под ветхой рубашкой острых лопаток. На самом деле эта икра из валютного магазина, приготовлена лучшими поварами и мастерами. Он купил за баксы, затем вскрыл банки и переложил в трехлитровую стеклянную, поддерживая легенду, что покупает по дешевке краденую икру у браконьеров, сам умело солит и добавляет специи…

      – Да, – сказал Слава. – Да… Ты соли в следующий раз клади больше. А то после тараньки эта икра и вовсе как несоленая…

      Дмитрий вытащил из холодильника еще по бутылке, а на освободившиеся места поставил теплое пиво из ящика под кроватью. Друзья медленно работали ложками, деликатничали, все-таки черная икра немалые деньги стоит, хоть и у браконьеров купленная, ее на бутерброды тонким слоем даже в ресторанах намазывают, а тут ложками, да еще столовыми…

      – Мы, – сказал вдруг Филипп с нажимом, ложка остановилась на полпути, – мы – катакомбники! Катакомбная церковь. Истинно православная. Именно мы – православные, а не эта… официальная, угодная власти, лакейская, растерявшая все идеалы и чистоту православия!..

      – Ты ешь-ешь, – посоветовал Слава, его ложка двигалась, как шатл, от тарелки ко рту и обратно. – Теперь любое православие в глубокой дупе. Хоть официальное, хоть неофициальное. Видел, какую мечеть заканчивают на Манежной площади? Кранты твоему православию.

      – Пока жива катакомбная, – отрезал Филипп, – не