Итак, впервые на троне Англии оказалась женщина. Как всегда бывает в таких случаях во все времена, начались посадки. За решетку в первую очередь отправили леди Джен Грей, ее мужа Гилфорда Дадли и (очевидно, для комплекта) отца Джен лорда Грея. За ними последовали сын Нортумберленда и пятеро лордов, пользовавшихся репутацией сторонников герцога.
Очень скоро начались и судебные процессы. Первым подсудимым оказался Нортумберленд (что было, в общем, логично, потому что он всю эту кашу и заварил). Председательствовал в суде епископ-канцлер Гардинер, а представителем королевы стал, обратите внимание, тот самый герцог Норфолк, былой гонитель Марии. Положительно, Мария была ничуть не злопамятна.
Поначалу Нортумберленд защищался энергично и умело. Он категорически отказался признать себя виновным в государственной измене. Твердил, что он не изменник и не заговорщик – он просто-напросто в качестве своего рода душеприказчика скрупулезно выполнял все написанное в «Законе о престоле», скрепленном Большой государственной печатью и подписанному, как видите, господа, всеми членами Тайного Совета, а вдобавок более чем сотней епископов и вельмож. Сделать королевой Англии леди Джен Грей – не его злонамеренная выдумка, а предсмертная воля короля Эдуарда. Какой же он в таком случае государственный изменник?
C юридической точки зрения он был совершенно прав – действительно, налицо была недвусмысленно выраженная королевская воля, так что никаких заговоров герцог, собственно, не плел. Поворчав, судьи все же обвинение в государственной измене сняли. Однако выпускать Нортумберленда живым они не собирались. И пошли со своих козырей, заявив: «Закон о престоле», конечно, подлинный, в этом никто не сомневается, но «Акт о престолонаследии» «главнее», потому что утвержден парламентом – а «Закон» не утвержден. И Нортумберленду с его опытом государственного деятеля следовало это знать и выполнять тот закон, который законнее. И, чуть поразмыслив, приговорили Нортумберленда к смертной казни как «предателя» – была в английской юриспруденции и такая формулировка, под которую очень многое можно было подвести… Удобная такая формулировка. Можно сказать, универсальная.
Вот тут Нортумберленд окончательно расклеился. Упал на колени перед епископом Гардинером