Проводник. Максим Горький

последних дней мая; слишком усердное в этом году, оно угрожало засухой.

      Все наиболее сложные вопросы цивилизации и культуры мы с доктором окончательно решили еще вчера, установив, что пытливый разум человека развяжет все узлы и петли социальной путаницы, разрешит все загадки бытия и, освободив людей из хаоса несчастий, из тьмы недоумении, сделает их богоподобными.

      Но когда мы опустошили котомки наших знаний, рассыпав мудрость нашу друг пред другом по дороге цветами слов, – идти нам стало труднее, скучней.

      О полдень наткнулись на пастуха; согнав стадо к реке, он, маленький, сухой человечек, с жестким рыжим волосом на костях лица, посоветовал нам^

      – Вы бы лесом шли, лесом идти – прохладно, лес этот – древний, зовется Муромский, ежели его наискось пройти, прямо в Муром и упрётесь.

      Лес непроницаемой синеватой стеною возвышался верстах в трех от берега. Поблагодарив пастуха, пошли межою, сквозь поле ржи; пастух, щелкнув плетью, закричал нам:

      – Эй, заплутаетесь вы в лесе! Зайдите в деревню, там есть знающий старик Петр, он вас проводит за малые деньги, за двугривенный.

      Зашли в деревню – домов пятнадцать, прижавшихся по скату долины, над игрушечной речкой, торопливо и как будто испуганно вытекавшей из леса.

      Благообразный, седобородый Петр, с невеселым взглядом серых глаз, чинил кадку, вставляя в нее дно; он выслушал наше предложение молча, а толстый мужик, наблюдавший за его работой, покуривая трубку, сказал:

      – Он вас доставит аккуратно. Это у нас путеводитель самый первый на всю округу. Ему лес известен, как своя борода.

      Борода у Петра была не велика, не густа, а сам он был не по-мужицки опрятен и очень солидный, спокойный. Хорошее, мягкое и покорное лицо.

      – Ну что ж? – сказал он, отодвинув кадку длинной ногою в лапте. – Можно. Благословясь, пойдемте. Полтину – дадите?

      Толстый мужик чему-то обрадовался, заговорил оживленнее:

      – Полтинник – цена дешевая. Я бы вот за полтинник не пошел, нет! А это человек – знающий. Он вас к ночи доставит в самый, в Муром. Тропой поведешь?

      – Тропой, – сказал Петр, вздохнув.

      Пошли. Петр, высокий и прямой, с длинным посохом в руке, шагал впереди нас и молчал, точно его не было. На вопросы доктора он отзывался не оглядываясь, кратко и спокойно:

      – Ничего. Привыкли. Как сказать? Конечно, плоховато живем.