Без своего мнения. Как Google, Facebook, Amazon и Apple лишают вас индивидуальности. Франклин Фоер

что обилие компрометирующих фотографий и постыдных разоблачений сделает нас более терпимыми к чужим грехам. Кроме того, жить в чистоте благоразумно и добродетельно. «Времена, когда у вас было два образа себя: один для коллег, а второй для всех остальных, подходят к концу, и довольно быстро, – сказал как-то Цукерберг. – Две личины для одного человека – пример недостатка целостности».

      Главный вывод из этого – у Facebook есть вполне определенный, патерналистский взгляд на то, что хорошо для вас, и он пытается загнать вас в прокрустово ложе своих представлений. «Привести людей к большей открытости – трудная задача, но, думаю, она нам по плечу», – говорил Цукерберг. У него есть все основания для такой уверенности. Благодаря своему размеру Facebook сосредоточил в своих руках огромную силу. Она так велика, что Цукерберг не считает нужным это отрицать. «Во многих смыслах Facebook представляет собой скорее правительство, чем компанию. Нам принадлежит гигантское сообщество людей, и мы, в гораздо большей степени чем какая-либо другая технологическая компания, устанавливаем свои правила».

      Не осознавая того, Цукерберг наследует давней политической традиции. На протяжении двух последних столетий Запад не находил в себе сил расстаться с непреодолимой фантазией, завораживающей мечтой, в которой ленивых и бездарных политиков вышвыривают вон и сажают на их место инженеров, чтобы те пасли народы не железным жезлом, а логарифмической линейкой. Французы были первыми, кто попытался воплотить эту идею в кровавой, сотрясшей основы тогдашнего мира революции. Тесный круг наиболее влиятельных философов своего времени (из которых в первую очередь следует упомянуть Анри де Сен-Симона и Огюста Конта) буквально разрывался на части, пытаясь определить будущую судьбу страны. Они ненавидели старые бастионы паразитической власти: феодальных владык, церковь, армию, – но точно так же боялись стихии толпы. В качестве компромисса они предложили своего рода технократию: пусть инженеры и технические специалисты разных отраслей правят незаинтересованно и ради всеобщего блага.

      Инженеры лишат старый режим его могущества и будут осуществлять управление в духе науки. Они смогут установить рациональность и порядок.

      С тех пор эта мечта всегда завораживала интеллектуалов, особенно в Америке. Выдающийся социолог Торстейн Веблен был одержим идеей ввести инженеров во власть и в 1921 году написал книгу в ее защиту. Ненадолго его мечта воплотилась в жизнь. После Первой мировой войны американская элита находилась в растерянности перед лицом чудовищных эмоций, вырвавшихся на свободу: ксенофобии, расизма, потребности линчевать и бунтовать. Американцы, независимо от убеждений, страстно желали восхождения к власти самого известного из инженеров: Герберта Гувера. Во время войны Гувер организовал систему, при помощи которой удалось прокормить голодающую Европу, каким бы невозможным это ни казалось[37]

37

В 1918–1922 гг. Гувер возглавлял Американскую организацию помощи (ARA), боровшуюся с голодом в Советской России. – Прим. перев.