Империя Зла. Юрий Никитин

листки с гербовыми печатями с легкостью опытного картежника, Коломиец наклонился к уху Забайкалова, сказал укоризненно:

      – Вы уж проявите деликатность, пожалуйста! Это у него больное место.

      Забайкалов удивился:

      – Голые бабы? Никогда за ним не замечал…

      – Да он и не был замечен… Но вот на той неделе он подзадержался на работе, то да се, потом какой-то важный материал через Интернет скачивал… А в конце там была антивирусная программа, он ее запустил, на свою голову, проверил, вздохнул с облегчением, все в порядке, вирусов нет… А в конце, когда обычно дают рекламу и предлагают купить новые программы, появилась надпись: если, мол, хотите посмотреть Ким Бессинджер обнаженной, то нажмите десять клавиш по вашему выбору и держите. Ну, у него как раз десять пальцев, нажал, держит… В самом деле, появилась блистательная Ким, говорит: если, мол, отпустишь хоть одну клавишу, то начинаю формат всего диска, а затем – перезагрузка…

      Забайкалов присвистнул:

      – И что же он, всю ночь на нее глядел?

      – Когда утром пришли на работу, видели, как он ногой пытается вытащить шнур из розетки. Нос распух, видать, пробовал резетнуть, но вы ж знаете, какая там крохотная кнопка! Сейчас даже на женщин-депутатов смотрит зверем.

      Он вздрогнул от могучего голоса Кречета:

      – Степан Бандерович, все сплетничаете? Уже сообщили прессе о переменах в вашем министерстве? Русскую интеллигенцию надо ублажать, она и так всегда и всем недовольна.

      – Нет еще, – ответил Коломиец виновато.

      Взгляд Кречета скользнул по наручным часам:

      – Странно, вы хоть строем и не ходите, но человек с виду умный и быстрый…

      Коломиец сказал еще удрученнее:

      – Моя вина. Я попросил другого телеинтервьиста!.. Они было направили ко мне этого… ну, который свои морды на все заставки всобачивает. То с мудрым видом очки снимает, то мыслит, то устало лоб морщит над государственными проблемами, будто это он решает, а мы под ногами зачем-то путаемся… А когда берет интервью, то всегда видно, что вот он, великий и мудрейший, о чем-то снисходительно разговаривает с каким-то министришкой культуры…

      Кречет зло хохотнул:

      – Или президентишкой. Знаю-знаю. Эти холопы так пользуются самостоятельностью прессы.

      – Вот я и попросил заменить, – заспешил Коломиец. – Но там уперлись, мол, у них своя специфика. Я тоже не могу, это ж урон нашему кабинету. Вот и торгуемся.

      Кречет побагровел:

      – Торгуетесь? Разве не вы – министр культуры? А значит – и телевидения, газет, типографий, мать вашу… Мне что, батальон спецназа с вами послать?

      Коломиец отшатнулся:

      – Нет-нет, зачем же? Мы же все-таки культурные люди, хоть уже и наполовину американцы. Я их так, словцом, словцом…

      Но по роже было видно, что даже министру культуры всякий вопрос хочется решить быстро и проще. А что может быть проще, если взять с собой этих крутых парней в краповых беретах?

      Сказбуш оторвал взгляд от экрана ноутбука, лицо стало злым и жестким. Громко постучал карандашом по столу, привлекая внимание:

      – Господин президент,