Сумеречный Взгляд. Дин Кунц

По словам Студня, Келско был неграмотным ублюдком. Но он не был дураком. Келско был редкой гадиной. Но он был гордым. Келско был патологическим лжецом, но, в отличие от большинства лжецов, он не покупался на чужую ложь, поскольку не утратил способности улавливать разницу между правдой и ложью. Ему просто было наплевать на эту разницу. Келско был с садистскими наклонностями, злобный, высокомерный, упрямый тип – самый тяжелый из всех, с кем Студню приходилось иметь дело в этом и в десятке других штатов, где выступала ярмарка братьев Сомбра.

      – Ждешь беды? – спросил я.

      – Келско берет подношения и никогда не требует дать больше, – ответил Студень, – но время от времени он позволяет себе сделать нам предупреждение.

      – Что это еще за предупреждение? – поинтересовался я.

      – Дает команду некоторым из своих парней «настучать» нам.

      – Ты… имеешь в виду поколотить? – неловко уточнил я.

      – Ты абсолютно угадал, малыш.

      – И как часто это происходит?

      – Мы приезжали сюда девять раз с тех пор, как Келско стал шефом полиции, и это происходило шесть раз из девяти.

      Люк Бендинго снял руку с крупными костяшками с рулевого колеса и коснулся светлой извилистой полоски длиной в дюйм – шрама, тянущегося от угла правого глаза.

      Я спросил его:

      – Это у тебя после драки с людьми Келско?

      – Угу, – ответил Люк. – Ч-ч-чертовы уб-блюдки.

      – Ты сказал, что они нас предупреждают, – продолжал я. – О чем предупреждают? Что это еще за чушь?

      Студень объяснил:

      – Келско дает нам понять, что хоть он и берет от нас взятки, но не позволит вертеть собой.

      – А что ж он просто нам этого не скажет?

      Студень нахмурился и покачал головой.

      – Малыш, эти места – страна шахтеров, пусть даже тут уже почти ничего не таскают из земли. Она так и останется страной шахтеров, потому что люди, которые работали в шахтах, никуда отсюда не делись, и эти люди никогда не изменятся. Никогда. Разрази меня гром, если такое случится. У шахтеров тяжелая и опасная жизнь, она растит тяжелых и опасных людей, мрачных и упрямых. Для того чтобы спуститься в шахты, ты должен быть либо отчаявшимся, либо глупцом, либо до такой степени крутым, что во что бы то ни стало решил доказать, что ты круче, чем сами шахты. Даже те, кто в жизни ногой не ступал в ствол шахты, все равно они переняли манеры крутых парней у своих стариков. Здесь, среди холмов, люди просто обожают драку как абсолютное развлечение. Если бы Келско просто «наехал» на нас, ограничившись словесным предупреждением, он бы лишился значительной части своего развлечения.

      Возможно, это было плодом моего воображения, которое подстегнул страх перед полицейскими дубинками – тяжелыми палками и обрезками резинового шланга, – но когда мы поехали по более гористому району, день как будто стал не таким ярким, не таким теплым, не таким многообещающим, каким он был в начале поездки. Деревья