Ярость. Юрий Никитин

у мамы спроси. Она последние новости смотрит.

      – А мама говорит, что у нас только интересные книги! А классика осталась у тебя.

      Хорошие у меня дети. Замуж выходить или работу менять – не спрашивают. А какого цвета блузку надеть – спросит обязательно. Уважение, значит, старшему поколению.

      – Выучи «Скифы», – посоветовал я.

      – А это о чем?

      – О продвижении НАТО к нашим границам… Запад молча объявил нам войну, а Блок уговаривал их опомниться, иначе…

      – Что иначе, дедушка?

      – Прочти, узнаешь.

      Я слышал, как в другой комнате шебаршилось на книжных полках, бурчало, попискивало – у меня классики немного, да и то не словотреп, а фундаментальные труды по истории человечества, – потом донесся ясный чистый голосок:

      Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы,

      Попробуйте, сразитесь с нами!

      Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, —

      С раскосыми и жадными очами!

      Для вас – века, для нас – единый час.

      Мы, как послушные холопы,

      Держали щит меж двух враждебных рас —

      Монголов и Европы!

      Века, века ваш старый горн ковал

      И заглушал грома лавины,

      И дикой сказкой был для вас провал

      И Лиссабона, и Мессины!

      Вы сотни лет глядели на Восток,

      Копя и плавя наши перлы,

      И вы, глумясь, считали только срок,

      Когда наставить пушек жерла!

      Вот – срок настал. Крылами бьет беда,

      И каждый день обиды множит,

      И день придет – не будет следа

      От ваших Пестумов, быть может!

      О, старый мир! Пока ты не погиб,

      Пока томишься мукой сладкой,

      Остановись, премудрый, как Эдип,

      Пред Сфинксом с древнею загадкой!..

      Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя,

      И обливаясь черной кровью,

      Она глядит, глядит, глядит в тебя,

      И с ненавистью, и с любовью!..

      Да, так любить, как любит наша кровь,

      Никто из вас давно не любит!

      Забыли вы, что в мире есть любовь,

      Которая и жжет, и губит!

      Мы любим всё – и жар холодных числ,

      И дар божественных видений,

      Нам внятно всё – и острый галльский смысл,

      И сумрачный германский гений…

      Мы помним всё – парижских улиц ад,

      И венецьянские прохлады,

      Лимонных рощ далекий аромат,

      И Кёльна дымные громады…

      Я пытался сосредоточиться, чертовы люди перешли в контрнаступление, ввели в бой тяжелую конницу и отряд колдунов, но чистый детский голосок, старательно выговаривающий слова, вторгался в сознание:

      Придите к нам! От ужасов войны

      Придите в мирные объятья!

      Пока не поздно – старый меч в ножны,

      Товарищи! Мы станем – братья!

      А если нет, – нам нечего терять,

      И нам доступно вероломство!

      Века, века – вас будет проклинать

      Больное позднее