Руки Геракла. Фред Томас Саберхаген

в конюшнях

      По дороге я разговаривал с Энкидом о том, что моя мать считала тайной моего рождения. Естественно, это ни для кого другого не было тайной. Мой племянник, как и все в Кадмее, был прекрасно осведомлен о том, что я – сын Зевса, хотя Амфитрион никогда со мной об этом не заговаривал, да и Тиресий во время наших кратких встреч помалкивал. Моя мать выдала мне эту тайну с неохотой. Но мое происхождение, пусть ни для кого и не было тайной, все равно оставалось тем, чем моя семья не собиралась делиться со всем миром и никогда не обсуждала это открыто. По крайней мере, это я понял, пока взрослел.

      Когда мы с Энкидом решили бросить пастушеские труды и отправились изничтожать гидру, я, конечно же, взял с собой свою палицу. Подумав еще, я взял подарок моего приемного отца, хотя у лука по-прежнему не хватало тетивы и в колчане было всего несколько стрел. Никогда ведь не знаешь, что с тобой может случиться. Большую часть времени лук со стрелами нес Энкид.

      Других вещей у нас почитай что не было – только несколько монет, которые мы взяли еще из дома. И наше представление о том, куда идти, было, конечно же, весьма смутным, но мы оба сошлись на том, что нам придется прошагать несколько сотен миль прежде, чем мы дойдем до топей, в которых живет гидра. Тогда нам это казалось плевым делом. Вскоре после того, как мы покинули пастбища, мы очутились за пределами подчиненных Кадмее земель. По счастью, те края, по которым мы шли, были мирными.

      Чтобы заработать себе на пропитание, мы, когда было необходимо, останавливались в деревнях и селах и спрашивали, нет ли какой работенки. Иногда работы не находилось, но нас кормили просто из доброты, иногда приходилось голодать. Порой мы убивали и ели змей, но это были обычные змеи, не чудовища, и мы справлялись с ними при помощи камней и палок. Чаще всего нам приходилось возводить стены из дикого камня вокруг домов.

      Такая работа шла быстро. Думаю, моя быстрота и выносливость, в отличие от моей силы, была обычной для шестнадцатилетнего паренька. Ничего сверхчеловеческого в них не было. Но сила делала физическую работу для меня более легкой и не столь утомительной.

      Местность вокруг нас постепенно менялась, и теперь мы с Энком шли по извилистой дороге между лесистых холмов, то и дело пересекая стремительные реки. И везде, где мы останавливались, мы спрашивали, где живет тот человек, который назначил награду за гидру. Пока все, с кем мы разговаривали, знали только о чудовище, но почти никто не слышал о награде за его убийство. Однако количество обнадеживающих ответов все возрастало.

      Наконец мы пришли к одному поместью, дом и пристройки которого стали видны только после того, как мы прошли по длинной аллее кипарисов и других деревьев.

      Это поместье, по словам людей, с которыми мы недавно говорили, как раз и принадлежало тому самому человеку, который назначил награду за гидру. Его звали Авгий.

      – Да, мальцы, там он и живет. – Человек, который последним отвечал на наш вопрос, смотрел на нас так, словно никак не мог понять, зачем мы разыскиваем этого самого Авгия. Но он больше ничего о нем не сказал.

      – У него есть работа? – приставал я.

      – Говорят,